Накидав для себя план действий, я уже собралась убирать дневник, когда он сам собой выскользнул из рук и открылся на странице с кандидатами в женихи. Я задумчиво смотрела на список и поймала себя на крамольной мысли о том, что замуж уже как-то не хочется.
Я еще так молода... до статуса старой девы, в котором уже нужно переживать за будущее мне еще несколько лет. Несколько лет которые я могу потратить так, как сама захочу. Путешествия? Почему бы и нет. Образование? Конечно же, да!
Так что вопрос к вам, Дженнифер Риверс... а так ли вам нужно замуж? И за кого? Неужели надо выходить за первого попавшегося оцененного головой как нормальная кандидатура, только ради того, чтобы получить полагающуюся часть состояния? Отношения с братом у меня хорошие, не верю, что он станет ограничивать желания сестры. Да и отчим не считает наши расходы, только смотрит, чтобы не выходили за рамки разумных.
Через год Роберт окончательно вступит в права наследования и уже он станет моим опекуном.
Я решительно убрала дневник и притянула к себе учебник итальянского. Почему-то перед внутренним взором промелькнули красивые строения Флоренции, величественный Рим и маленькие уютные городки утопающие в зелени на побережье Адриатического моря.
Именно в этот самый момент светлых грез о новых землях, балконная дверь скрипнула. Я лениво повернулась на звук и в ужасе замерла, увидев в дверном проеме темную мужскую фигуру.
-- Добрый вечер, -- вежливо поздоровался визитер и сделал шаг вперед, выходя на свет.
Рыжие волосы золотились в лучах торшера, а тени плясали по лицу, превращая его в страшную, гротескную маску.
-- Что... что ты здесь делаешь?!
Я сжалась, со страхом наблюдая за мужчиной и медленно перебирая руками, пыталась отползти от него подальше. Сейчас, поздно вечером, в своей комнате, в своем вроде бы безопасном доме, наедине с мужчиной мне было страшно как никогда.
Он присел на корточки в пару метров от меня, резко, по птичьи склонил голову набок и скривив губы, сказал:
-- Да ты меня боишься, Дженнифер.
Я ничего не ответила, лишь попыталась взять себя в руки и медленно встала, так как жалко сидеть на ковре у его ног это слишком унизительно.
-- Скорее удивлена. И шокирована. Что ты делаешь у меня дома, Эштон Ройз?
-- Попрощаться зашел.
Липкий страх расползался по коже, увлекая за собой дрожь и мурашки, растекался по горлу, мешая дышать и парализовывал мысли.
-- Ты понимаешь, как это все выглядит? -- спокойно спросила я. -- Ты, поздно вечером в спальне молодой леди в ее доме и хочу заметить, что я тебя не приглашала. Потому да, я боюсь тебя Эштон Ройз. Ты не давал мне повода испытывать другие чувства, а в те краткие разы когда были вспышки интереса и благодарности ты гасил их животными порывами!
-- Ох, сколько эмоций, дорогая Дженнифер, -- он пружинисто выпрямился и оглядевшись подхватил с ковра пару книжек и сел вместе с ними в кресло. -- М-м-м... какая литература. Далекая от сентиментальных романов.
-- Ты сюда побеседовать о книгах пришел? -- со сдержанной холодностью спросила я.
-- Я уже сказал зачем пришел...
Он небрежно бросил книжки обратно на пол, и откинувшись на спинку кресла скрестил руки на груди, задумчиво глядя на меня. В полумраке его глаза казались совершенно черными. Было... жутковато.
-- Ты считаешь это нормальным? Вот так вот...
-- Я могу. Я хочу. Я делаю.
Мда... ответ вполне понятен. Но неприятен.
-- Что значит попрощаться?
-- Завтра утром я уезжаю. В нашем филиале в Индии возникли проблемы и я склонен уделить им самое пристальное внимание.
Он уезжает? В Индию? Так далеко...
Наверное именно в этот самый момент, я поняла, что мне вовсе не хочется, чтобы Эштон покидал Лондон. Оказывается где-то на подсознании бродили мысли, что если мы не будем торопиться и спокойно выясним, что нужно каждому из нас, то все будет хорошо...
Если он поймет, что я не могу вот так... так... так сходить с ума, как он.
Я вообще не особо эмоциональна, потому такие чувства пугают вдвойне.
А еще я с удивлением поняла, что если бы он сейчас позвал меня замуж, то я бы согласилась заключить помолвку.
И тут отъезд...
-- Мне... мне жаль.
-- Правда? -- чувственные губы скривила усмешка.
Я вскинула голову, смело встречая его взгляд.
-- Правда. Но это не отменяет неуместности твоего присутствия.
-- Конечно же, моя правильная леди, конечно же, -- его улыбка стала откровенно неприятной, но мужчина взял себя в руки, пару раз глубоко вздохнул, медленно выдохнул и уже серьезным, даже деловым тоном продолжил: -- У меня есть новости о твоей подружке. Еще интересуют?
Я оглянулась, думая куда бы присесть, но из посадочных мест оставалась только кровать, а идти к ней отчаянно не хотелось. Если Эштона Ройза не останавливало то, что мы были в беседке или вообще за обеденным столом, то сочетание “я и кровать” вообще может лишить последних мозгов. И что самое плохое - с прискорбными для меня последствиями.