Я потянулся вперед и вновь взял уже несколько раз перечитанное письмо.
На белой бумаге отличного качества с гербовыми вензелями по углам было изящным округлым почерком выведено:
“Здравствуй, Эштон. Спасибо за поздравление, я была удивлена и, что скрывать, очень рада.
Все твои подарки пришлись очень кстати, я, наверное, еще никогда не получала настолько созвучных моим желаниям вещей. Так что еще раз спасибо!
Так как близится Рождество, я взяла на себя смелость тебя с ним поздравить.
Надеюсь, понравится.
С уважением и теплом, Дженнифер Риверс.
P.S. Ночи Лондона, как всегда, холодны, дождливы и пахнут туманами и стылыми камнями.
Расскажи мне об Индии?”
Мне хотелось совершенно невоспитанно орать от счастья, открыть бутылку рома, ополовинить за раз и снова орать!
А-а-а-а, боже, мне кажется, или ты сжалился, и, после стольких лет ада, я вступаю в чистилище? А там и до рая недалеко?
Она скучает. И хочет общаться.
Ох, Дженни, а я-то как скучаю... умираю тут без тебя, каждую ночь вижу твою спальню, вспоминаю несмелые прикосновения и захожу гораздо дальше уже случившегося...
Но что-то мне подсказывает - разлука будет нам на пользу. Мне на пользу.
Если не получается общаться с девушкой лично, нужно попробовать узнать друг друга по переписке, раз так сложились обстоятельства.
В Лондон я вернусь не раньше, чем через три месяца, и хорошо бы провести это время с пользой.
Я посмотрел на стол, на котором, кроме письма, лежало еще несколько коробочек, и улыбнулся. Девочка прислала поздравление с Рождеством и подарки. Галстук, овсяное печенье, которое тут днем с огнем не найти, и самое милое - веточку остролиста, оплетенную традиционными рождественскими украшениями.
Прелестно, просто прелестно.
Вновь перечитав письмо, я притянул к себе письменные принадлежности, лист бумаги и стал писать ответ.
Хорошо легла на бумагу только первая приветственная строчка, а потом все мысли из головы вынесло.
Хотелось безумно много ей рассказать, написать о том, как скучаю, как хочу вновь ее обнять и почувствовать трепет нежных губ и несмелые прикосновения.
От этих мыслей кровь прилила к паху, и я только досадливо поморщился от сладостного напряжения.
Итак, Эштон Ройз... пора бы тебе оправдать гордое звание умного мужика или хотя бы перестать вести себя как заслуженный дебил. Девушка тебя боится, и это чудо, что чувства у нее все же есть, а значит у нас есть шанс на хорошее совместное будущее и нужно воспользоваться расстоянием по полной программе. Как я слышал, юные девы романтизируют переписку едва ли не больше реального общения.
Дженнифер спрашивала о том, какая Индия. Так что будем распространяться о природе, погоде и местных красотах!
Дженнифер Риверс
Летели месяцы.
Первая несмелая переписка превратилась в более чем оживленную. Теперь раз в неделю я не только делала записи в дневнике, сухо пересказывая важные факты, но и писала Эштону. Конечно, письма шли почти месяц, но нам это совершенно не мешало, так как четкой хронологии событий мы, разумеется, не придерживались - просто болтали о разном.
Я рассказывала о последних событиях Лондона и наших общих знакомых, а Эштон описывал города, в которых бывал, прекрасную природу и периодически разбавлял повествование курьёзными дорожными случаями.
После того, как я рассказала о том, что начала заниматься итальянским, он удивился, похвалил и предложил половину письм всегда писать на этом языке. Идея мне понравилась, и теперь мы общались на двух языках, временами с примесью хинди. Эштон пару раз записывал транскрипцию и перевод особо понравившихся ему стихотворений. Звучание было необычным, но мне очень нравилось.
Иногда я доставала его подарки из числа тех, что более всего понравились. Скользила пальцами по изгибам статуэток, трогала прохладные грани украшений и вздыхала пряные запахи далёкой страны. Мне хотелось ее увидеть.
Забавно, не так ли?
Ещё год назад я и думать не хотела о чем либо кроме традиционных ценностей и привычного окружения, а сейчас такие перемены...
К сожалению, поездка Эштона затянулась. С его отъезда прошел почти год. Бесконечно долгий год, который скрашивали только письма, которым не было числа и которые с каждым посланием становились все нежнее. Я была уверена, что по возвращении он вновь придет к брату просить моей руки. И я была уверена, что отвечу согласием.
Несмотря на все минусы Эштона, которые, впрочем, с каждым днём казались все более незначительными.