— Мне жаль, — бормочет он мне в волосы, и, хотя это приятно, это ничего не меняет. — Я хотел бы сделать больше, чтобы помочь.
Я стараюсь не думать о том, каким теплым кажется его тело, или как густая щетина, покрывающая его челюсть, ощущается на моей коже.
— Если бы я только знала, кто распространяет эту ложь по всему городу, я бы, по крайней мере, чувствовала себя немного лучше, — тихо признаюсь я. Все во мне сжимается каждый раз, когда я думаю об этом, и меня тошнит.
— Как думаешь, кто виноват?
Я пожимаю плечами, думая о Вивьен, но молчу. Я не знаю, точно ли это она, и мне кажется неправильным обвинять кого — то в чем — то без доказательств.
— Я не знаю. Моей первой мыслью был Каллен, но я не видела его с того дня в доме. И это… просто не похоже, чтобы Каллен это сделал. Это слишком мелочно. Недостаточно крупно для него.
В последнее время мне кажется, что Каллен просто исчез, но я лучше знаю. Каллен умеет прятаться в тени.
Сойер прикусывает губу, будто что — то обдумывает. Затем он выпрямляется и поворачивается, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Тебе это не понравится, — начинает он, — но… что, если это Маршалл отвечал за плакаты?
Я могла бы рассмеяться, если бы абсурдное обвинение не вызвало во мне горячую вспышку гнева. Я не знаю, что Сойер имеет против Маршалла. И, кроме того, у меня нет ни времени, ни сил, чтобы вступать в ссору ревности с Сойером по этому поводу.
Я качаю головой.
— Серьезно, Сойер?
Он пожимает плечами, качая головой, будто чувствует потребность защитить себя.
— Что ж, это может быть он. Кто еще знает о Корсике?
— Вивьен, — немедленно отвечаю я. — Она знает о Корсике, как и несколько других людей, которых я здесь встречала.
— Я уверен, что это была не Вивьен. У нее нет причин так с тобой поступать.
— Если только она… не влюблена в тебя.
Он смеется над этим.
— Вивьен замужем.
— И что?
— Значит, она не влюблена в меня.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я знаю.
Я хмурюсь.
— Ну, в любом случае, это был не Маршалл.
— Откуда ты знаешь это?
— Потому что он мой друг.
— Друг, который преследовал тебя.
— Он не преследовал меня. Кроме того, ему незачем распространять подобные слухи обо мне. Мы едва знаем друг друга, и когда мы встречались, Маршалл был очень добр.
Челюсти Сойера напряжены.
— В нем что — то есть, Ева. Что — то мне не нравится.
— Я знаю, что ты просто пытаешься помочь, но Маршалл хороший человек и… я думаю, что ты несправедлив к нему. У него нет причин делать это, потому что он даже не знает меня.
Я отклоняюсь на ступеньки, чувствуя, как дерево впивается мне в спину. Это вряд ли удобно, но я не могу двигаться. Если бы я только могла подумать и в размышлениях разобраться во всей этой неразберихе, но мысли ведут к чрезмерному размышлению, а это ведет к паранойе.
Сойер вздыхает, все его тело сутулится, будто из него физически высосали всю энергию.
— Ты встречаешься с ним?
— Снова это? — требую я, качая головой. — Нет, я с ним не встречаюсь!
— А хочешь?
Я смотрю на него и вздыхаю.
— Последнее, о чем я могу сейчас думать, это свидания с кем — либо.
— Наверное, это умно.
Я знаю, что Маршалл за этим не стоит, и мне не нужно беспокоиться о нем. И, по правде говоря, меня раздражает, что Сойер так легко встал на защиту Вивьен. И меня раздражает то, что я злюсь. Я не должна. Единственный, о ком мне нужно беспокоиться, это Каллен, но пока он выжидал.
— Я хотел бы узнать всю правду о тебе прямо сейчас, — говорит Сойер.
— Полную правду?
Он кивает.
— Помнишь, как ты сказала, что это не все, но я сказал, что мне нужно побыть одному в то время? — я киваю. — Ну, теперь я хотел бы знать.
И я рассказываю ему… раскрываю, что Каллен — король Корсики, а я должна была стать одной из его многочисленных королев. И он, кажется, не так удивлен, что, в свою очередь, поражает меня.
— Это все? — спрашивает он.
Я киваю.
— Все. Мне больше нечего тебе сказать.
Он больше ничего не говорит, и мы оба молчим несколько секунд. В конце концов, я встаю, стряхивая с шорт песок и щепки ступенек. Несколько кусочков впились мне в бедра, оставив красные отпечатки.
— Думаю, мне следует проверить Мару, — говорю я, внезапно желая уйти от Сойера, хотя не знаю, почему. Я хотела увидеть его для утешения, и с тех пор, как я была в его компании, все, о чем я могу думать, это как защитить Маршалла от его обвинений. И Вивьен. Это утомительно. Хотя у меня нет желания возвращаться домой, чтобы встретиться с Марой, я не совсем уверена, куда еще я могу пойти.