— Это большой секрет, который нужно хранить. Большое давление на человека.
— Ты уверен… — начинаю я, но слова застревают у меня в горле, как только я понимаю, о чем собираюсь спросить.
— Уверен в чем?
Я кашляю и вдруг смущаюсь.
— Я просто подумала, что, может… ты пытался увеличить… дистанцию между нами по… другой причине.
— Какая еще причина?
Я сильно краснею, и мои щеки становятся горячими, потому что я внезапно чувствую себя такой глупой, что даже спрашиваю:
— Ну, я имею в виду… Я подумала, может, если бы ты начал встречаться с кем — то… например, с Вивьен, — слова произнесены, и теперь я больше, чем когда — либо прежде, хочу забрать их обратно. Я просто чувствую себя такой уязвимой, но в то же время глупой. Не говоря уже о том, что я, должно быть, совершенно завидую Сойеру. Все это довольно унизительно, и я проклинаю свой язык.
Он хмурится и кажется смущенным.
— Вивьен замужем, Ева.
— Ну, я это знаю, но… ну, я видела в таких шоу, как «Джерри Спрингер», что брак на самом деле не останавливает такие… вещи.
— Во — первых, не следует смотреть Джерри Спрингера, когда есть гораздо… лучшие программы, — начинает он, качая головой и разочарованно вздыхая. — А во — вторых, нет, я не встречаюсь с Вивьен… или с кем — то еще в этом отношении. Мне просто трудно принять правду о том, кто ты, и поэтому мне нужно… некоторое пространство.
Внезапно я чувствую прилив гнева из — за того, что ему так трудно принять это. Я смахиваю с лица влажные волосы, чтобы получше рассмотреть его, мое выражение лица хмурое.
— Если помнишь, я не оказывала на тебя этого так называемого «давления». Я ничего тебе не говорила. Каллен забрал у меня право выбора.
— Я в курсе.
— Значит, ты пытаешься сказать мне, что хотел бы, чтобы я скрывала от тебя правду?
Сойер закусывает губу и хмурится так, что на его лбу появляются глубокие морщины.
— Я не это имел в виду, нет, — тихо отвечает он, — я просто пытаюсь сказать, что… Ева, этого слишком много, чтобы понять. До вчерашнего дня я не знал, что русалки — это не только истории, которые рассказывают детям перед сном.
— Мне жаль, что у тебя есть это… давление сейчас, но я не хотела, чтобы все это произошло. И… я бы хотела… я действительно хотела бы, чтобы мы могли просто забыть об этом и вернуться к тому, что было раньше, — я делаю вдох. — Я бы хотела, чтобы мы снова стали друзьями.
Сойер хмурится еще сильнее, и мое сердце замирает, потому что он не отвечает. Хизер выбегает из дома в порыве смеха и бросается в его объятия, нарушая молчание между нами. За ней следует ее брат, оба смеются и кричат друг другу, играя в карусель, бегая вокруг ног Сойера.
Когда я смотрю вверх и в его глаза, он, кажется, видит меня насквозь, и в его выражении лица есть пустота.
— Прежде чем мы начнем, — продолжает он, видя меня, но на самом деле не видя. — Я хотел сообщить тебе, что я подумал о том, что произошло, и… я хочу установить систему видеонаблюдения вокруг дома. Учитывая события… недавние… я подумал, что это хорошая идея.
Я просто киваю, потому что не совсем понимаю, о чем он говорит, но если Сойер считает это хорошей идеей, что бы это ни было, то я предполагаю, что нужно согласиться.
— В любом случае, я приеду через пару дней, чтобы установить все — заканчивает он.
— Хорошо, — отвечаю я и смотрю, как он улыбается мне, а затем поворачивается и направляется к своему грузовику.
Глава третья
Я ложусь спать, чувствуя себя хуже, чем когда — либо. Слова Сойера эхом отдавались в моей голове до конца дня и затуманивали все тупым, неприятным чувством, которое теперь отказывается уходить.
Сидя на кровати, свернувшись калачиком в груде одеял, я немигающим взглядом смотрю на дальнюю стену. Я чувствую вспышку гнева по отношению к Сойеру, то же самое чувство, которое таилось в глубинах моего разума весь день. Он не может справиться с правдой, но как я должна себя чувствовать? У меня невозможный секрет, я просто пытаюсь вписаться, хоть я другая. И, кроме того, именно благодаря этой разнице я вынуждена жить неправдой. Врать Сойеру, Венди — всему городу! Мне угрожает мужчина, который хочет оставить меня как собственность. Неужели Сойер этого не понимает? Разве он не понимает, что последнее, что мне нужно от него, — это расстояние?
Может, ему все равно, говорю я себе, глубоко вздыхая.
Несмотря на усталость, впивающуюся в меня, я знаю, что сон не придет легко. Окно внизу все еще разбито вдребезги — заколочено, да, но даже в этом случае Каллену было бы легко войти сюда и забрать меня, заставить вернуться к океану и Корсике. Не всегда будет кто — то, кто меня спасет, и все больше похоже, что Сойер хочет уйти из моей жизни. Дрожа, я глубже зарываюсь под одеяло и тянусь к телефону после того, как он зажужжал на боковом столике. Сообщение от Венди: