Творилось что-то странное, и она не знала, как все это понимать. Кто она, черт возьми? Что с ней сделали родители? Было столько вопросов. Она смотрела на себя в зеркало, пока из комнаты не послышались звуки входящего звонка.
Томас. Она совсем забыла о нем.
– Нужно собраться, иначе Томас поймет, что со мной что-то не то. Черт, я начинаю разговаривать сама с собой. Я становлюсь психом… Это все объясняет. Мне просто чудятся всякие вещи. Точно. Я психически нездорова.
Джеральдина попыталась взять себя в руки, прежде чем покинуть свою комнату. Она не хотела, чтобы кто-то увидел ее состояние. Выдохнув, она все-таки открыла дверь и побежала к Томасу.
*
Томас уснул на диване в мастерской, ожидая Джеральдину. Она нежно провела рукой по его лицу, боясь разбудить. Из-за ночного приключения из головы совсем вылетел вчерашний разговор.
Томас был ее первой и единственной любовью. Джеральдина очень надеялась, что они сумеют сохранить свою любовь на расстоянии и найдут какой-то выход вместе.
Она села на пол и уперлась спиной о диван. Столько всего свалилось за последние несколько недель. Она снова потрогала место ушиба на голове. Ничего. У нее никогда раньше не было порезов и ушибов, чтобы сделать вывод об ускоренной регенерации.
Джеральдина повернулась к Томасу, убедилась, что он крепко спит, и тихонько подошла к столу. Верхний ящик стола открылся со скрипом, заставляя ее снова оглянуться в сторону дивана. Раскладной нож нашелся быстро. Джеральдина ненавидела боль, но, крепко зажмурившись, быстро провела ножом по ладони. Капли алой крови закапали на пол.
– Черт, – воскликнула она, пытаясь найти, чем перевязать ладонь.
– Джо? – сонно спросил Томас. – Что случилось?
– Просто случайно порезалась. Найди, чем можно перевязать руку.
Томас быстро вскочил с дивана и бросился к шкафу, в котором была аптечка.
– Может, пойдем в медблок? Они быстро залечат ладонь.
– Нет, все в порядке, позже схожу. Не так уж и больно.
– Они наверняка посмеются над твоей неуклюжестью, лоб вон только залечили – и опять порез.
– Ага, – нервно рассмеялась Джеральдина.
До вечера они избегали темы отъезда Томаса, словно этого разговора и не было. Между ними повисла неловкость. Каждый из них думал о том, что будет дальше.
– Слушай, Джо, я очень не хочу оставлять тебя здесь одну, – все же не выдержал Томас. Он нервно провел рукой по волосам, растрепав их еще больше. – Но мы сможем общаться каждый день, и я смогу приезжать к родителям. Все будет как прежде, обещаю. А теперь поцелуй меня.
Джеральдине очень хотелось верить, что все будет как прежде. Что Томас окончит обучение и вернется на остров, потому что ее никогда не выпустят из этого места.
*
Когда Джеральдина осталась одна, она развязала повязку и на месте глубокого пореза заметила лишь бледный шрам. Она обладала ускоренной регенерацией. Теперь это доказано.
В день отъезда Томаса Джеральдина весь день пыталась не сорваться, чтобы не повиснуть на нем и не умолять остаться. Она мило улыбалась и позволила себе всего лишь проронить несколько слезинок, когда обнимала любимого на взлетной площадке. Она держалась изо всех сил, чтобы Томас не увидел, насколько ей было больно отпускать его в неизвестный мир.
– Я приеду через месяц, не скучай без меня.
– Хорошо, позвони сразу, как прилетишь. – Джеральдина вытерла рукавом слезы.
– Обязательно. Увидимся.
Фигура Томаса исчезла внутри большого флайкара, который перевозил людей на материк и обратно.
Когда флайкар исчез из виду в небе, Джеральдина побежала на свалку, чтобы дать волю слезам.
*
Томас, как и обещал, звонил и писал каждую свободную минуту. Джеральдине безумно не хватало его. Когда он прилетел через месяц на выходные, ей казалось, что большего для счастья и не нужно. Он рассказывал о месте, где будет жить и учиться, о новых знакомых и о том, как он скучал без нее.
Еще три месяца пролетели в таком же темпе. Томас сменил стрижку, завел новых друзей, ходил в ночные клубы и подпольные казино. Джеральдине не нравились все эти увлечения, но Томас уверял, что все безопасно.
Во время каникул Томас прилетел лишь на три дня – они с друзьями собирались на неделю поехать на какой-то фестиваль. Джеральдина жутко ревновала и ненавидела свое заточение.
Еще какое-то время спустя Томас стал реже звонить и писать. Иногда даже не отвечал на ее звонки. Он говорил, что на учебе много задают и работать приходится даже по ночам. Джеральдина верила, пока не нашла в сети его фотку из ночного клуба с какой-то блондинкой. Это фото больно ударило ее в сердце. Она убеждала себя, что это лишь фото, что Томас любит ее и всегда будет любить, но страх, что у него появилась другая, не покидал ее.