Ехали на юго-восток. У кромки леса веселилась волчья стая. Джереми привязал обледенелую ветку к ремню своей дохи. Рано или поздно лёд на ней растает. Джереми решил сделать такую же ветку по приезде домой — черенок из бронзы, иголки из малахита, шишки из горного хрусталя. Подарок будущей невесте.
Тропа вилась через холмы. Сумерки уже стучались в ворота зимнего дня. Небо было громадно, высоко и бело и слало эхо далёкого северного сияния. Они остановились на вершине холма и долго смотрели в безмолвную, вольную даль.
— Они идут, — сказал Северин.
Высоко в небе реяли чёрные птицы. Было сумрачно. Мир потускнел. Духи покинули свои стылые замки и вышли на лик земли.
— И я тоже, — сказал Северин. — Осталось три часа пути. Я иду к тебе, брат. Продержись три часа.
Потом всё превратилось в камень — лес, воздух и небо. Стало холодно, и свет погас.
Сон ушёл враз, без следа, и Джереми подхватился, готовый к бою. Противника не было. Озеро лениво дышало во тьме. Недалеко от берега из-под воды мерцал свет — фонарь свалился со скалы и затонул. Почему? Скачок силовых полей, какая-то встряска? Что его разбудило? Джереми поднял голову, пытаясь пронзить взглядом черноту и мраморные горизонты. Что-то случилось в лабиринте? В посёлке? «Они идут… Продержись три часа…»
Он вытащил фонарь из воды. Вилена сладко спала в своей песочной ямке, укрытая одеялом.
— Вилена, — сказал он.
Она спала. Громче:
— Вилена.
Она открыла глаза. Перед ней был грозный тёмный воин. Джереми.
— Вилена, пришла беда. Плыви на середину озера, сядь на скалу и жди, пока я за тобой не приду.
Они не попрощались. Он смотрел, как она уплывает в ночь, к скалам, водорослям и рыбам, и не стал даже ждать, пока она перестанет оглядываться. Через минуту он был уже глубоко в лабиринте и приближался к выходам в старый карьер. Там можно было сесть в лифт, идти напрямик или свернуть в один из коридоров, ведущих под посёлок, в монастырь.
В кабине лифта он включил терминал связи и увидел красный огонёк. Тревога, Code Red. На нас напали. Жёлтый огонёк рядом с алым звал граждан на агору. Не тратя попусту время, Джереми ввёл в систему свой код перехвата и команду показать пространство над Мирамаром. Система подчинилась, и он увидел врага. Это был боевой корабль cidai.
Джереми ввёл новый код и, невидимый для остальных, вступил на агору.
На виртуальное вече явились практически все. Система подавала антураж: античная площадь, колонны, тень, каменные ступени. Многие люди носили здесь виртуальные маски — кимоно, римские тоги, костюмы Дикого Запада или времён Ренессанса. Жбан был одет римским сотником. Мэр, как обычно, косил под сенатора. В виртуальном голубом небе вместо Бриарея висело жёлтое земное солнце. Мэр со своим глупым именем, в тоге, стоял выше всех на широких ступенях. Ступени эти уводили в никуда. На площади царил гул голосов.
— …грозятся всех убить..
— …улетели…
— …оружие массового уничтожения…
— …вроде требуют что-то…
— …стреляли?
— …так уже никакого оружия нет…
— …ещё как следует не стреляли…
— …камнями кидаться будем…
— …стреляли по площади…
— …в монастырь…
— …они накрыли Джеремию…
— …в том-то и дело…
— …вызвали флот…
— …так отбиваться-то будем?..
— Граждане!
Система разнесла голос мэра по агоре. Шум притих.
— Граждане, у нас очень мало времени! Я буду краток. Над головой у нас висит Амаралис — так она мне представилась — Амаралис, корабль cidaiского флота, она же, кажется, капитан корабля. Фрейлина Итамари. Они расстреляли наш лазерный щит и накрыли монастырь каким-то лучевым ударом. У нас больше нет систем обороны.
Вокруг стало тихо.
— Они вышли со мной на связь. — Мэр развернул какой-то скомканный листок. — Я распечатал её… слова.
Он подбросил бумажку в воздух, и система подвесила её над агорой, раздув до размеров полотнища. Мэр начал читать. Его голос звенел отвращением.
— «Во Имя Творца Единого, Который — море без берегов! Падшие, вас приветствует Амаралис. Вы дали приют троим нашим отступникам. Они называют себя улели. Их господина вы зовёте Крысой. Я, Амаралис, и весь народ cidai проcим вас, падшие, выдать этих троих. Улели отпали от воли Творца, сделали недозволенный выбор и по Его слову должны искупить свою вину смертью. Я буду ждать ровно один земной час. От вашей доброй воли зависит, разделите ли вы судьбу отступников или доживёте положенные вам Творцом сроки.»