— Красиво. Не думал, что на побережье еще бывают такие леса. Наверное, у егерей здесь много работы, — сказал Фоке, чтобы завязать разговор;
Булль усмехнулся:
— Не больше, чем на Аляске. Кстати, вон там, на склоне, я и нашел того парня. Лежал вниз лицом на камнях. Сначала я подумал, что это просто пьяный в стельку бродяга, а вот когда подошел поближе…
— А что, бродяги часто сюда заходят? — поинтересовался Молдер. ' — Да нет. Они леса боятся. Молдер повернулся:
— А почему?
— Ну, не знаю. Боятся, и все. Предпочитают свалки на окраине.
Старый егерь слегка отвернулся, как будто не хотел, чтобы Молдер видел выражение
его лица. Тот не мог не обратить на это внимания.
— Здесь бывают какие-то опасные звери?
— Разве что еноты. Хотя… Я уже тридцать два года работаю и всякого навидался. Странные здесь места. . •:',
— Но ведь история с «джерсийским дьяволом» произошла еще при вашем предшественнике, — невинно заметил Молдер.
— Ах вот вы к чему клоните… — Булль посмотрел на агента странно, как будто прикидывал что-то в уме. — Больно эта история смахивает на сказку.
— А вы сами верите в этого дьявола?
— Понимаете, верить — одно, а знать — другое. Я же говорю, всякого здесь навидался. И не хочу, чтобы меня приняли за тронутого.
— Я примерно это и ожидал услышать. Но поверьте, Питер, мне не раз приходилось убеждаться, что правда может лежать далеко за пределами привычных представлений.
Молдер постарался произнести эту фразу как можно более спокойно и доверительно, хотя чувствовал себя как взявшая след гончая.
Егерь глядел на него с сомнением, но все же решился:
— Так вот, дьявол он или не дьявол, а я его собственными глазами видел, так же, как и вас.
Вон там, на дальнем склоне. Видите несколько больших берез?
— Там? — указал Молдер.
— Да нет, дальше и немного правее. Ага, вон те. С них-то он и спустился. Большой мужчина, высокий и раза в полтора шире вас. Я его видел очень четко, потому что стоял за кустами на вон тех камнях, всего ярдах в шестидесяти. Притом это никак не мог быть обычный человек. Он был совсем голый и все время сопел, нюхал воздух, как простуженная собака. Увидеть он меня никак не мог, я стоял тихо и не шевелился. Но стоило ветерку подуть с моей стороны, как он метну лея за деревья и исчез, очень быстро, почти мгновенно, словно настоящий зверь. Четыре года назад это было.
— И с тех пор вы его не видели?
— Нет. Но я давно чувствовал, что в здешних краях что-то неладно. Находил коровьи и оленьи кости, вроде как пумой объеденные, только со следами странных зубов. Один раз и сам зуб, застрявший в кости, нашел: почти как человеческий, только больше и острее. Этот тип, наверное, мутировал. Да и следы иногда встречал: здоровенные отпечатки ступней. Так что с тех пор я сюда без ружья никогда не езжу.
Нельзя сказать, чтобы Молдер был сильно удивлен рассказом. Но он никак не ожидал,
что так легко доберется до подобной информации, и потому решил выжать максимум.
— Да, в заметке про «джерсийского дьявола» упоминалось, что его пристрелили в какой-то пещере, в логове. Вы не знаете, где это?
Егерь пожал плечами:
— Пещер здесь никогда не было. А всяких трещин, пустот под камнями — десятки. И во многие человек спокойно пролезет. Так что кто его знает…
Молдер слегка задумался, потом спросил:
— А как вы думаете, вы единственный, кто его видел?
— Может, и нет. Только кто об этом станет рассказывать? В лучшем случае посмеются. Я вон и то, кроме вас, почти никому не говорил. Мне до пенсии всего пару лет осталось, так что, сами понимаете…
— Да уж… — Молдер понял, что с рассказом егеря ему действительно на редкость повезло. — Тут до города далеко?
— Напрямую — миля, может, полторы, по дороге — немного больше. Вон в ту сторону, никуда не сворачивая.
— Хорошо. Спасибо вам за рассказ, Питер. Вы мне очень помогли. Если появится что-нибудь новое, позвоните мне, пожалуйста. Я остановился в мотеле «Гэлекси-гейт».
— А вы разве сейчас не со мной в город? — удивился егерь.
— Да нет, прогуляюсь пешком, раз здесь недалеко. А то городская жизнь совсем заела, а вечер сегодня хороший.
Молдер улыбнулся и, пожав руку собеседнику, не торопясь пошел по склону в сторону дороги. Глядя ему вслед, Питер Булль только пожал плечами.
Естественно, причиной одинокой прогулки Молдера была отнюдь не надежда, что навстречу ему немедля выбежит большеногий и волосатый «подозреваемый». Не собирался Фоке и любоваться местными видами, поскольку имел привычку в процессе расследования не замечать ничего постороннего. Скорее Призраку просто требовалось привести в порядок мысли и определить дальнейшее направление поисков. И он искренне сомневался, что сидение в номере мотеля окажется более полезным, чем прогулка на свежем воздухе. Да и день еще отнюдь не кончался.
Однако нынешнее дело напоминало не головоломную загадку, а детскую картинку «найди в лесу десять зверей». Точнее, одного. Притом, похоже „ не только Молдер был уверен в реальности его существования. Но кто еще? Кто, кроме опытного егеря, мог всерьез принять эту невероятную историю, заметить у себя под носом неведомое, да еще и рассказать об этом незнакомому человеку, не побоявшись загреметь в психушку?
Пожалуй, надо начать с другого конца. «Бездомные редко заходят в лес. Они его боятся», — сказал егерь. Боятся кого? Не отсутствующих 'же здесь гризли и пум! Значит, по меньшей ме-tpe слышали о лесном человеке. Возможно, даже пытались кому-то рассказать. Но кто поверит болтовне бродяги? И вытянуть из них что-нибудь тоже можно: они должны быть напуганы судьбой знакомого.
Медленно идущий Молдер вдруг тряхнул roll ловой, стараясь избавиться от ощущения, что из леса за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. Едва ли стоит увлекаться до такой степени.
Наверное, он удивился бы, если бы узнал, что навязчивый взгляд не был плодом его воображения.
Вашингтон,
O.K. 19 августа 1993
18:30
Несмотря на забитые машинами дороги, Дэйна умудрилась не опоздать. День рождения сына Джоан решила устроить в загородном доме, справедливо рассудив, что городская квартира мало приспособлена, чтобы принимать гостей маленького Криса. Сама Джоан уже с утра хлопотала по хозяйству, разрываясь между
кухней и десятком сорванцов пяти-семи лет, которые с воплями носились по дому, играя не то в Тарзанов, не то еще во что-то столь же шумное.
— Ох, наконец-то! — с порога приветствовала она подругу. — Я уже совсем с ног сбилась. Откуда у детей столько энергии? Ни минуты тихо не посидят…
Скалли, уже привыкшая к подобным сетованиям подруги, прошла прямо на кухню.
— Ну, показывай, что надо делать.
— Дэйна, лапочка, сделай фруктовый салат. Ты его так замечательно готовишь! Все, что надо, — на столе или в холодильнике.
Объяснения Джоан прервал чей-то громкий рев. Всплеснув руками, она пошла выяснять, в чем дело.
«Елки зеленые, она еще хочет рожать второго! — почти с ужасом подумала Скалли, приступая к кулинарной деятельности. — Ей что, одного не хватает?»
Погрузиться в мрачные размышления на тему места детей в жизни женщины ей помешало явление Джоан и рыдающего Криса.
— Что случилось?
— Ничего особенного, просто упал и ударился головой. Сейчас все пройдет, — последняя фраза относилась уже к Крису.
Дождавшись, пока мальчик успокоится и снова побежит играть, Скалли обратилась к Джоан: