— Значит, жестокие и отмороженные, отсутствует инстинкт самосохранения… — пробормотал Хэймон. — Из этого следует, что чем-то они свою выживаемость компенсируют. Логично предположить, хорошая плодовитость?
— Ужасающая. — подтвердила его ход мыслей Азура. — В отличие от гоблинов, у кобольдов есть свои самки. Все растут очень быстро, как и гоблины, только у зелëных своих самок нет и им проще справиться. Не будь кобольды поголовно тупыми слабаками, всех разумных давно бы смëл поток этих мерзких тварей.
— Хорошо, перенеси его ко мне ближе. — приказал повелитель.
Несколько секунд спустя, кобольд заверещал от боли, пытаясь вырваться и отбежать от ужасающего существа. Азура не сплоховала и хорошо удерживала жертву.
Хэймон считывал память кобольда, при этом не заботясь об объекте своих манипуляций. Во время процесса, ему пришлось прерваться, чтобы закинуть «конфетку» в рот. Энергетическая подпитка дала новые силы, чтобы закончить процесс.
— Интересно и перспективно. — подвёл итог повелитель, когда закончил пытки.
Тело бедолаги упало сломанной куклой на пол, не подавая признаков жизни.
— Трупы на удобрения. После создашь тонкую стену в проходе с пауками. Там оказывается целая сеть подземных пещер с экосистемой, в которой кобольды одни из главных участников. Причём этих существ там много, очень много. И это хорошо. — заключил мужчина. — Не придётся лишний раз на поверхность за самками вылезать, проход наверх тоже не понадобится. Но тебе придётся поработать, чтобы планы воплотились в жизнь.
— А…
— С этим разберёмся позже. Никуда интересные ингредиенты от нас не денутся. С мясом успеешь справиться. Гортах займëтся разделкой и транспортировкой. Ученики ему помогут. Так и передашь. Выживших гоблинов наградишь хорошим куском поджаренного мяса.
— Поняла. — поклонилась Азура и удалилась.
Когда Хэймон остался один, он пробормотал:
— Вот так подарок. Качество можно заменить количеством, а самок у кобольдов должно быть много…
Экспедиционный сброд.
Никто, кроме Лянь не знал, чего стоило Шилли сдерживать себя, чтобы не поубивать добрую половину всех «подчинëнных».
Ненавистные самцы, вообще страх потеряли, не все, но достаточное количество пассивных бунтарей, изрядно портили настроение главе поисковой экспедиции. Штрафницы и преступницы не горели желанием помогать надзорщице, а иначе её никто и не воспринимал.
Ведь Шилли клановая, причём родственница руководства, очень неплохое клеймо в таком обществе.
Лянь пользовалась чуть меньшим «почётом» в обществе этого сброда, что на общей картине все равно сказывалось ужасно.
Чего только стоило им перегнать этих туристов через не самую лучшую дорогу, две женщины предпочитали не вспоминать. Несколько десятков трупов рабов-мужчин — это меньшее из зол.
Но если ничего не изменить, то в таком темпе полутысяча могла кончиться очень быстро.
— Дерьмо коровы, блядский мазахист, может тебя самой скормить зверю, не ждать пока ты сдохнешь?! — Шилли в очередной раз пнула, одного из особо одарëнных рабов.
— Начальница, хе-хе, ты так прекрасна! Давай я тебе покажу, как умею забивать гвозди в щели! А? — похотливо охал бородатый мужик, которого во всю валяли в грязи. — Таких сочных шлюх, я не видел не в одной стране, только среди высоких дам!
— Мусор, ты договорился. — злобно прошипела командир экспедиции. — Связать руки и ноги, привязать другой конец к концу повозки.
— Эй-эй, начальница, я же пошутил! — как-то побледнел рослый мужик и решил пойти на попятную.
Холодный и безразличный взгляд, говорил о том, что он перешёл черту и теперь будет сдирать кожу о неровную дорогу.
Бойких наблюдателей демонстрация проняла и на некоторое время они затихли, давая Шилли и Лянь время на передышку.
Бесклановые и родовитые штрафницы взяли лидерство над буйными. Раз те не приносят слишком много проблем, то они могут помочь. Злить начальство не стоит: моутт и тебе наказание придумать, за нерасторопность.
Наглядная казнь помогла всем сделать однозначный выбор манеры поведения. Мало кто хочет стать новой показательной жертвой. Одно дело буянить толпой, другое дело быть казнëнным в изощрëнной форме.
Чтобы добраться с обозом по непопулярной дороге, ведущей к одной из автономных деревень, потребовалось чуть больше полутора дней. Нагруженный обоз и немотивированные рабы не позволяли ускорить путь.