Желания присоединиться к митингу не возникло. Отойдя от дверей и восстановив тишину, я вопросительно посмотрел на Мишу.
— Толку не будет, — дипломатично выразился он.
— Надеюсь. Хрен знает, до чего они могут договориться. Саныча найдешь?
— А надо?
— Да.
Пока Миша отсутствовал, я не утерпел.
— Пулеметчик!
— Чего? — отозвался голос из кузова.
— Ты в этом железе шаришь?
— Немного, — подмигнул он, опять погружаясь в дрему. Я сел «на измену» — немного, это как? Видел передачу по «ящику»? Хотя… других — нет.
— Поговорим? — подал голос «костистый».
«Пулеметчик» приоткрыл глаз. Уяснив с кем говорит его напарник он с любопытством посмотрел на меня, удержавшись от вопросов.
— Сам напросился. Ночью захватили больше десяти поселков. В Санталии — разборки арабов и властей, на предмет кто из них — власть.
Оба помрачнели. Вот и поговорили.
— Сейчас еще двое подойдут — продолжим, — «обнадежил» я, усевшись на «баррикадный» диван и закурил, наслаждаясь тишиной.
Вторник. 8.30.
Двери раздвинулись, впустив на улицу отголоски мерзко-настырного голоса. Вместе с воплями наружу проникли трое — Саныч, Миша и мужик с «похмельного отряда». Двери закрылись, голос умолк.
— Привет, горячий столичный парень.
— Здорово, — с продолжением я затруднился. — …Мужики, давайте познакомимся, что ли?
Красномордый любитель золотых цацок оказался скуп на информацию. — Я Саныч, он — Игорян. С Ярославля.
Игорян кивнул, подтверждая слова шефа. То что главный у них — увешанный золотом, Саныч, было видно невооруженным взглядом. «Быковатые», с «претензией» — никогда не любил таких, но выбор небогат.
— Сергей, — отозвался «костистый». — По жизни — автомеханик со Ржева.
— Саша, — представился «пулеметчик» из кузова. — Самарский ВОХР.
Слава богу — хоть один полувоенный.
— Михаил, — отрекомендовался пират-неформал, — главбух.
— А я — Дима.
— Дима-партизан, — пошутил Игорян.
Мне захотелось сунуть ему в грызло.
— Ладно, с чего начнем? Окна закладывать или пароход искать? — Саныч мыслил предметно.
— Пароход, — это был я.
В отеле отсидеться нереально. Кажется это понимали и остальные.
— На чем плывем? — подвел я итог прений.
— Когда? — это Саша.
— И кто поведет? — дополнил автомеханик.
Пауза. Вопрос требовал осмысления — бесхозных пароходов с крыльца не просматривалось, а даже раздобыв оный — как с ним управляться? В отеле, из всех корабельных специалистов найдутся только кочегары.
Тишина затягивалась, грозя перейти в ступор В самом деле — не на матрасах же, выгребать к «нейтралке»?
Забрезжила идея.
— А морские прогулки или дискотеки тут практиковались?
— Ага. И что?
— Славненько. Значит пароход и рулевой где-тут тут имеются. При желании — найти можно.
— Ну что с того? — пробурчал Игорян.
— А то. Найдешь хозяина, сообщишь — есть желающие в вояж… пятьсот рыл, готовые скинуться по пять сотен. Итого — четверть ляма зеленью. Что-то мне подсказывает, что не откажется ни капитан, ни пассажиры.
Все переглянулись, светлея. «Четверть ляма» — звучало весомо и внушительно.
— Убедим, — улыбаясь, заверил Саныч.
— А где этого капитана искать?
Дай говна, дай ложку. Достал, мудак.
— Спросите местную обслугу.
Первый уловил несообразность в словах Михаил.
— А ты?
— А мы, — поправил я, — В соответствии с тем, что ляпнул Игорек, займемся партизанщиной.
Игорек проглотил. Не смолчал начальник.
— Нахрена?
— Один нападает — второй защищается. Если начнут они — сколько протянет отель? Минут пятнадцать? А нам круиза дождаться надо… Значит мы и начнем…
Я помолчал.
— Второй вопрос — какие из нас партизаны. Но если жути не нагоним — до вечера не доживем…
Глава 7
Вторник. Утро, 9.00.
С детства я уяснил две истины, которые и поныне считаю основными.
Первая — любая задуманная гадость начинается с изучения ситуации. Вторая житейская истина заключалась в том, что гораздо эффективнее — делать, не спрашивая санкции. Принцип «одна голова, а две лучше» применим только тогда, когда главная задача голов — прикрытие задниц.
Исходя из житейских постулатов — требовалась возвышенность и окуляры. Решив поберечь покой сограждан, а также не светить собственные планы, в качестве наблюдательной вышки я избрал горящий отель.
Не особый знаток пожаров, но на мой взгляд, полыхало на троечку — пол-пятого этажа и местами, четвертый.
Проведав пленного и услышав из-за двери мат Сирхаба, я с легкой душой пошел на поиск бинокля. Он нашелся в третьем по счету, взломанном мной, номере. Двадцатикратный Бушнел меня устроил.
Проведав забытого в холле главбуха, я застал его выбитым из колеи. Новость о добровольно-принудительном зачислении в партизаны дошла до него только сейчас и теперь он задумчиво разглядывал запыленные бутылки. Сужу по себе — на трезвую голову такое принимается трудно.
Теперь Миша стоял перед дилеммой — остаться верным принципам или привести психику в порядок, похерив здоровый образ жизни. Образ, психика, да и сама жизнь, сейчас были под вопросом.
Оставив буха терзаться, я снял со стены карту поселка и стырив со стойки грязный фломастер потопал наверх.
Минут через десять, полюбовавшись на окрестности, поверх деревьев, ситуацию я более-менее уяснил, поставив на карте два крестика и знак вопроса. А также — убедился в правильности выражения безвестного стратега, сгинувшего в веках — «информации никогда не бывает достаточно». Или это был безвестный бизнес-тренер? Возможно. Не помню. Короче, информации теперь было до фига, и это вызвало новые вопросы.
Первый крестик обозначал серый «Прадо» на берегу. По прямой до него было полкилометра. Запылен, задний борт — откинут, двери — нараспашку. В и вне машины просматривались четверо живых и вооруженных, в некотором отдалении — семь тел беглецов. Окопов на пляже я не приметил. На откинутой створке борта просматривалась накрытая скатерть-самобранка. Из плюсов, помимо пляжного настроя загряд-отряда, наличествовал, повышающийся в сторону суши, берег. Хреновые дела арабов усугубляло сухое русло, в котором они расположились — природная углубление на ровном пляже позволяло им не слишком светиться, оставляя возможность подобраться поверху.
Вторым крестиком был пост на съезде. Удаление — метров восемьсот-километр. Народу и тачек там было поболе — я насчитал пять машин и около сорока человек, на обеих обочинах современной бетонки. В кузове зелененького Унимога имелось «нечто» скорострельно-крупнокалиберное, о двух стволах и парне, ловко и быстро крутившего зенитное чудо. Наверно — тот самый вспыльчивый зенитчик, раздолбавший мишин отель. Там же, за деревьями просматривалось пулеметное гнездо, обложенное мешками. Я полюбовался на ствол с перфорированным кожухом и две головы в зеленых банданах. Мешки запали в голову — неплохой эрзац рытью окопов. Идею надо стырить!
Вопросительным знаком шел подозрительно тихий микроавтобус, торчавший на ближайших задах поселка — в приспущенное окошко кто-то подозрительно много курил.
В очередной раз, но под новым ракурсом задумавшись о вреде курения, я, сделав над собой легкое усилие, заставил мозги переключиться на насущные проблемы.
С чего начинать на новом поприще?
Самой легкой целью рисовался пляжный пост — прихватить Мишу, влезть на горку и в два смычка расстрелять беспечных отдыхающих. Дальше все выглядело более печально и неочевидно — стрельба поднимет остальных и нам на голову свалится арабская подмога… Откуда и в каком количестве — знает только аллах и местный полевой командир.