— Не поминки. Только свадьба. У сестры…
— Во придурок, — парень с брелоком в руках громко расхохотался. — Ладно, чудило, мы дадим вам пять минут, чтобы дождаться черножопого друга. Придет — уедете втроем. Не придет — все равно мотайте отсюда на хер. Иначе дришпак ваш долбаный задом наперед вывернем. Вместе с вами. Все ясно?
— Ясно, да, — Амиран закивал головой.
Оба парня, удовлетворенные исходом переговоров, вернулись к своей машине. Амиран с улыбкой повернулся к Дауру.
— Это место — одно из самых хлебных в Москве, но сюда лучше не соваться. Убить могут. Видал, да? Но при некоторой доле смекалки… — «бомбила» постучал себя пальцем по лбу. — В общем, у нас есть теперь пять минут. За это время может появиться какой-нибудь жирный клиент, и мы его подхватим. Если нет, все равно уедем. Эти ребята не шутят, Даур.
— Но они же шакалы! — молодой человек начал немного остывать, но внутри него все еще клокотала злость. — Как же ты?..
— Шакалы, — не стал спорить Амиран. — Но это их территория.
— Как это «их территория»? Они что, ее купили?
— Не сомневайся. Именно купили. Таких точек в Москве много, и за них постоянно идет борьба, — объясняя своему новому товарищу прописные истины, Амиран не забывал зорко поглядывать по сторонам, выискивая в толпе потенциальных клиентов. — Бывшая Комсомольская площадь, Курский вокзал, Павелецкий, Белорусский… Все аэропорты и конечные станции московского метро к ним тоже относятся. Плюс строительные и продуктовые рынки, а в ночное время популярные рестораны и казино. Элита работает на «Шарике»…
— Что такое «Шарик»? — Даур смотрел только на иномарку, в которой скрылись два амбала-славянина.
— «Шереметьево-2», — пояснил Амиран. — Я в Москве уже с две тысячи третьего года и слышал, как в две тысячи пятом за территорию, прилегающую к «Шереметьево», разгорелась самая настоящая битва. Не хуже, чем наш сепаратистский мятеж в девяносто втором, да? Между собой воевали несколько таксомоторных компаний и, конечно, «бомбилы». С обеих сторон использовалось огнестрельное оружие, домкраты, бейсбольные биты… Тогда за этот кусок убили директора «Москэба». А еще раньше застрелили двух руководителей лобненского такси, имевших свои стоянки у «Шереметьево-2». Хотя подозреваю, тебе это ни о чем не говорит. Верно?
— Верно, — подтвердил Даур.
— Ничего, разберешься. Со временем. И тогда поймешь, о чем я сейчас говорил.
— Может, и пойму, — насупился Даур. — Только я одного не понимаю, Амиран. Москва ведь большая. И людей всегда больше, чем такси! Неужели договориться нельзя?
— Можно. Договориться всегда можно, — ответил Амиран. — Но только за деньги. Понимаешь, тут «фильтры» стоят, которые заряжают в три раза больше реальной цены. И если ты будешь сбивать цену — будут неприятности. А хочешь к ним под крыло — плати. Пятихатку. То есть пять сотен. Ментам в руки. Это их точка. Но менты кавказцев не берут. Боятся… И не доверяют, конечно.
Амиран замолчал. Его взгляд сфокусировался на невысоком сутулом мужчине в маленьких круглых очках. Держа в обеих руках по чемодану и не имея возможности «голосовать», он оглядывался в поисках свободной машины такси. Амиран поднял руку и слегка махнул мужчине, привлекая его внимание. Тот заметил этот жест, но, к счастью, его не заметили громилы из иномарки.
Мужчина оказался понятливым. Увидев за рулем «шестерки» водителя восточных кровей, он сразу сообразил, что можно сэкономить. И решительно двинулся через дорогу к автомобилю Амирана. Даур перегнулся через сиденье и гостеприимно распахнул заднюю дверцу. Мужчина забрался в салон.
Из отведенного местной братвой пятиминутного лимита оставалось еще секунд сорок.
— Уложились, — шепнул Амиран Дауру и счастливо улыбнулся. — Я же тебе говорил, брат. Смекалка! Она в нашем деле не лишняя.
— Это наша точка, — по щекам Амирана обильно катился пот. Чувствовалось, что к четырем часам дня он уже основательно измотан. Бессонные ночи давали о себе знать.
«Шестерка» остановилась неподалеку от супермаркета у станции метро «Новогиреево». Амиран выбрался из салона и размял слегка затекшие ноги. Даур счел за благо последовать примеру земляка.
— А почему именно эта? — спросил он, оглядываясь по сторонам.
— Этого я знать не могу, — Амиран запустил руку в нагрудный карман рубашки и достал из него несколько смятых купюр. Разгладил. — Гурам договорился. Таких у него по городу штуки четыре. Хотя и здесь надо вести себя аккуратно. Иногда ментовские облавы случаются. А у них такса, как и везде. Я тебе уже говорил. Пятьсот рублей. Платишь — и тебя отпускают. Только на пятьсот рублей беднее. А это уже невыкрутка. Понял? Приходится мчаться к той общаге у пединститута или еще в какое-нибудь гнилое местечко.