В приятном предвкушении ночи любви, Джильда добежала до покоев мужа. Служанки, которые должны её сопровождать, не выдержали темпа госпожи и безнадёжно отстали. Дыша чуть чаше от быстрого бега, миссис Харрис оказалась под дверью спальни Виктора.
— Госпожа, вам придётся уйти, — остудил её пыл стражник, преградив вход.
— Чего? — наглость охранника ввела в ступор. — Я — леди Джильда. Жена мистера Харриса, если вдруг кто не в курсе. Так что прочь с дороги!
Однако стражник никуда не отошёл.
— Госпожа, уйдите, — повторил он, точно попугай, — вам сегодня закрыт вход в покои господина. Таков приказ дамы Весты.
Не произнеси он имени ненавистной кормилицы, она, может, и смирилась бы. В конце концов, муж с дороги, устал. Но… Совать нос в их спальню… Это слишком!
— Отошёл с дороги живо. — твёрдым голосом произнесла она. — Мой статус выше, чем у дамы Весты. А если посмеешь сопротивляться моим приказам — казню. Не сомневайся.
Стражник не ожидал подобного неповиновения. Грозный вид новой жены внушал опасения. Он замешкался, не зная, как реагировать. Всё-таки перед ним госпожа. Джилл, не долго думая, с силой отпихнула стражника, пнула дверь и зашла внутрь.
Зашла и замерла на месте. В просторной спальне, с широкой кроватью с балдахином из ярких тканей, прям посередине комнаты стоял её муж и недвусмысленно медленно щупал какую-то полуобнаженную девушку с пышными формами в районе филейной части. Прелестница аж замлела от удовольствия. Лицо Виктора тоже не выглядело несчастным.
— Да что здесь происходит?! — крикнула Джилл, ринулась к девушке, схватила её за волосы и откинула к выходу.
Тренированные руки Джильды прекрасно ставились с задачей. Соперница отлетела на несколько метров и упала прямо около открытой двери. Стражник, стоявший вне, с недоумением наблюдал всю эту сцену, не зная, как реагировать. Джилл решила ему помочь.
— Эй, ты! — обратилась она к охраннику. — Ну ка забери эту дрянь и оторви ей голову! — указала хозяйка на упавшую полураздетую девушку. — И закрой дверь с той стороны. Живо! — гаркнула она.
Стражник безропотно подчинился. Забрал поверженную девушку и закрыл дверь.
Оставшись наедине с мужем, Джилл какое-то время стояла молча. Просто не знала, что сказать. Волна тысячи противоречивых чувств захватила её. Ей хотелось убить его, растерзать, покалечить, вырвать сердце, найти ему оправдание, забыть, что она сейчас видела как страшный сон. Виктор, видя, что с ней что-то не так, подошёл и хотел обнять и притянуть к себе, но она резко отскочила назад.
— Ты что себе позволяешь? — начала она наконец разговор. — В открытую лапаешь другую, а потом тянешь свои грязные руки ко мне? Ты вообще в своём уме?!
— А что такого? — на его лице играло искреннее удивление. — Это же просто наложница. Ничего необычного. К тебе она не имеет абсолютно никакого отношения. Почему ты злишься?
— Вить, да что ты несёшь?!.. Так… Я здесь с ума сойду! Ты мне сейчас всё это говоришь с такими видом, как будто действительно ничего необычного не произошло. Ты хоть понимаешь, как меня сейчас обидел?
— Обидел? Нет. И не думал. Милая, почему тебя так взволновала какая-то наложница? Они же просто для удовольствия. Ничего путного они из себя не представляют. Твоему положению не угрожают. Наоборот. Благодаря наложницам у тебя появится больше времени, чтобы отдохнуть. Ты вот сегодня только с дороги. Наверняка устала и…
— И дама Веста прислала тебе эту дрянь? — закончила она фразу.
— Да, прислала. Чтобы ты могла заняться собой, отдохнула, поспала. Кормилица заботится и о тебе тоже.
— Вить, замолчи пожалуйста. — она вцепилась руками себе в голову. — ещё слово — и я разобью тебе лицо. Ты что, и при других своих жёнах пользовался услугами наложниц?
— Да, это же так естественно…
— Сам спал с другими, а вторую свою жену убил за измену? Тебе, значит, можно, а ей — нельзя?
— Конечно. Она же женщина и должна…
— Замолчи! Ещё слово — и я взорвусь. А, главное, потеряю способность здраво мыслить. Так, Вить. Я скажу тебе один раз и ты послушай. Я никогда не стану предъявлять к тебе как-то требования или условия. Никогда не вмешаюсь во внутренние дела или политику. Но одно мне нужно. Просто необходимо. Только одно правило. Всего лишь одно, но оно ключевое. Если ты откажешься его выполнять — нам больше не по пути. Я уйду, убегу, растворюсь — и ты меня никогда больше не увидишь. Ты понимаешь меня?