Удивительно, но после эти слов жены Виктор даже в лице поменялся. Вероятно, именно такая поддержка ему сейчас требовалась. Постепенно муж успокоился, и они стали просто жить дальше.
Глава 10
Лето, которое и летом-то назвать сложно, закончилось. Крестьяне собрали урожай, выжали из скудной земли всё, что можно, и отправили поля на покой до следующего тёплого сезона. Опять повалил снег, пришёл мороз.
Только на этот раз Джилл не страдала. Она жила полной жизнью, ведь теперь у неё есть аэроскейт! Лучше изобретение человечества! По меркам Джилл, конечно же. Мотаться по заснеженным полям и дорогам оказалось ничуть не менее интересно, чем по голой земле. Так даже забавно: в некоторые сугробы можно спокойно падать, не боясь разбиться. И они с Виктором временами играли в такие прыгушки. Летишь на скорости — и соскакиваешь в снег. Валишься кубарем по мягкому белому ковру, ничуть не повреждаясь. Особенно хорошо, когда Виктор прыгал за ней следом и настигал внизу, накатываясь на неё сверху. Такие покатушки обычно заканчивались жаркими поцелуями, которые Джилл просто обожала.
Только вот… В один не самый прекрасный день она слегла. Заболела. То ли вирус, то ли сильно перемерзла — не понятно. Но одно точно — температура поднялась высокая и не спадала несколько дней. Болезнь довольно странная. Джилл, обладая прекрасным здоровьем, почти никогда не хворала. А тут слега. И самое обидное — это случилось как раз в то время, когда Виктор должен уехать. Улететь в долгую рабочую поездку на одну из планет Корсики. Намечался важный для лорда контракт по сбыту и переработке Голубой руды в Голубое топливо. Столь ответственную поездку пропускать ни в коем случае нельзя. И личное присутствие мистера Харриса необходимо обязательно. Джилл и Виктор планировали лететь вместе, но теперь… Она прям очень сильно заболела.
Состояние у неё было настолько никудышное, что она даже не помнила, как он с ней прощался. Джилл пребывала в каком-то бреду из-за температуры. В голове засел лишь образ верных служанок, которые неустанно и день, и ночь дежурили у кровати своей госпожи, помогая ей выполнять все предписания врачей.
Когда же ей стало лучше и она смогла воспринимать реальность, то, открыв глаза, на столике рядом с кроватью она увидела букет Небиолусов в вазе. Цветы неброские, на любых других планетах их сочли бы за сорняк. Но на Холли с её суровым климатом, это единственное растение, способное выживать зимой под снегом да в придачу ещё и цвести. В это время года достать Небиолусы — большая удача. И Джилл невольно улыбнулась, глядя на скромные белые соцветия. Под вазой находилось послание. "Прекрасные — прекрасной." — гласило оно. Девушка без труда узнала почерк Виктора и от этого на душе стало теплее. Она любит цветы, и подарок мужа её очень обрадовал. Так тонко чувствовать её желания может лишь чуткое любящее сердце!
С этого момента Джилл уверенно пошла на поправку. Молодой крепкий организм наконец-то поборол недуг и теперь быстро приводил себя в порядок.
Вокруг суетились служанки, помогали и оберегали свою хозяйку.
Только вот в одно утро девушки не пришли. Зато у дверей спальни, прям в комнате стали две незнакомые женщины в длинных тёмно-коричневых платьях. Воротник под горло, руки полностью закрыты. На голове — платки-косынки в тон наряду. Волосы скрыты. Наряд очень стильно напоминал одеяние Весты, и это не предвещало ничего хорошего. По сдвинутым к переносице бровям женщин Джилл поняла, что допытываться у них, где её обычные служанки — бесполезно.
Прошло совсем немного времени, и в комнату Джилл пожаловала сама виновница торжества. Дама Веста зашла в сопровождении двух высоких мужчин, одетых в балахоны из той же ткани, что платья женщин на входе. Лица стражей наполовину скрыты свисающими капюшонами.
Кормилица плыла точно королева. Осанка прямая, взгляд гордый. Движения уверенные, властные. Свита в скучных платьях буквально в рот Весте заглядывала, ловила каждый вздох госпожи.
Ну, а в том, что бабка — их госпожа — сомнений не возникало. Иерархия начальник — подчинённый читалась за версту.
Веста церемонно подошла к Джилл, приложила ей руку ко лбу, как бы проверяя температуру. Джильда от этого жеста поморщилась и отодвинула голову. Только вот реального сопротивления оказать не смогла: она ещё не полностью восстановилась после болезни и сил было мало. Это поняла и Веста.
— Налагать на болящих бремена неподъемные не велит нам Великая Истина. — с видом вселенского судьи торжественно произнесла кормилица. — Как поправишься — займусь твоим воспитанием вплотную. — обратилась она к Джилл. — Твой муж слишком тебя распустил. Пора это исправить.