Только вот стоило им достаточно расслабиться и поверить, что обвал — это несчастный случай, как их всех накрыл дождь из пуль. А также не известные ранее световые лучи жалили и поражали. Стрельба велась недолго, но интенсивно. За короткое время охрану сняли, слуги беспомощно повалились на землю.
— Никому не двигаться! — раздался громкий женский голос. Над дорожным полотном возникла белая фигура на летающей доске. Голову защищал шлем. На окружающих направлено устройство, по виду напоминающее пистолет, но ранее не виданный на Холли. — Оружие на землю, сами встали и подняли руки. Выполнять. Живо! — крикнула Джилл.
Убедительности её словам придали вооружённые ружьями люди в грубых одеждах и шкурах, показавшиеся из своих укрытий.
Те, что остались живы после первого обстрела, выполнили указания. Тогда люди Барта с закрытыми снизу платками лицами подошли ближе, припугнули оставшихся и забрали лежащее на земле оружие. Затем принялись обыскивать машины. Глава лично вытянул из кабины лорда и его сына лет шестнадцати. Оба тряслись как суслики, что не удивительно, учитывая обстоятельства. Они молили о пощаде. Видимо, разбросанные вокруг трупы охранников негативно действовали на их нежную психику.
— Мы вас не убьём, — заявила подлетевшая ближе Джилл, — вы сейчас отдадите всё, что у вас есть ценного, и можете ехать. Почему так смотрите? Завал? Ну разберете как-нибудь. Несколько людей-то осталось у вас. И две машины целы. Так что выше нос! Не всё у вас плохо. Только вот впредь… Знайте сами и передайте остальным. Проезд через лес у нас теперь платный. Тот, кто будет хорошо себя вести и оставлять нужную сумму в указанном месте — сможет просто проезжать по дороге. Кто же станет упорствовать… Ну, придётся неплательщиков штрафовать. Вешать их отрубленные головы на скале, чтобы все проезжающие видели. И чтобы никому не повадно было своевольничать и не выполнять требования духов, то есть наши. Так всем и передайте.
— И какова же плата? — робко спросил старший лорд.
— А какая у нас плата? — спросила Джилл у Главы.
Барт выразительно посмотрел на неё одними глазами. Нижняя часть его лица оставалась скрыта платком. Идея о платном проезде пришла в голову Джилл спонтанно и она Главу не оповещала. Естественно, он был не доволен: решение принято за его спиной. Кому это понравится?
— Не, ну хочешь, пусть и дальше ездят бесплатно, — пошла на попятную Джилл, — последнее слово за тобой. Ты ж главный! Можно и дальше рандомно грабить. Так даже интереснее. А то сейчас все поймут, что шутки закончились и станут исправно платить. На дороге порядок появится. Заплатил — и катись себе. Ты прав, это скука смертная.
— Сто тысяч. — назвал Глава сумму.
— С машины! — добавила Джилл. — Ты совсем мало просишь, — обратилась она к Главе шёпотом, — деньги у них есть.
— Сто тысяч с машины! — прогремел глава. — Всё понятно?
— Всё понятно, всё понятно! — согласно закивали лорд с сыном. — Но любезнейшие господа, скажите хотя бы, кому мы будем платить?
— Вам же сказали, лесным духам! — прикрикнула на них Джилл. — Так всем и передайте. Не верите? — заметила она их скептические взгляды. — Смотрите!
Девушка снял шлем. Её пышные кудри разметались по плечам. Золотые глаза горели задорным блеском.
— Миссис Харрис? — вспомнил её молодой лорд. Вероятно они встречались на празднике у мэра. Только вот из памяти Джилл юнец вылетел, а вот она из его — нет.
— Не верно. — Джилл тряхнула своей рыжей гривой. — Миссис Харрис убил Орден Защиты Истины. Вместо неё теперь живёт Юнико. И платить вы будете Юнико и её духам. Всё ясно?
Уяснили что-то лорд и его сын — Джилл так и не поняла. Но пограбили они их знатно. Добыча вышла что надо.
С этих пор девушка стала регулярно вместе с мужчинами патрулировать лес и трассу.
Глава 17
Игра в лесную разбойницу увлекла Джилл ещё больше, чем помощь лекарке. Да, в доме знахарки она иногда появлялась, ведь врачебное искусство — вещь нужная. Держать в руках полезные навыки никогда не повредит. Но лесные полёты в качестве патруля стали для неё любимой забавой. Она присоединялась к отряду Главы и ловила нарушителей. Причём с каждым разом делала это всё с большим рвением. Барту все чаще приходилось приструнять не в меру разбушевавшуюся девушку.
Гены Таллинов, так старательно подавляемая ранее тяга к жестокости под влиянием обстоятельств вырывалась наружу. Джилл убивала. С упоением, со страстью. Иногда даже не разбирая, враг передней или просто несчастный путник. Для неё теперь все, кто переступил границу леса и не заплатил, являлись нарушителями и приговаривались к казни.