— Да, было… — воспоминание об их зарождающейся любви навеяло ностальгию.
— Но в итоге что? Всё стало на свои места. Так что моё мнение — пусть всё идёт как идёт. Там посмотрим. А так окончательное решение, конечно же, за тобой.
Мудрые слова мачехи успокаивали, придавали сил. И Джилл жила, ждала и жила дальше.
Львиную долю её времени занимала учёба. Будучи от природы не глупой, она смогла вписаться в новые условия, подтянуть знания. Перелопатила гору материалов — слишком большой перерыв у неё был в учёбе, но вскарабкалась. В новой группы все младше неё, а, главное, зелёные. То ли дело она, с её реальным опытом. Сокурсники чувствовали это её превосходство и побаивались, держались в стороне от странной студентки. Её отличие и силу ощущали и преподаватели. Лишний раз никто до неё не докапывался. Инстинктивно знали, что с подобной рыжей фурией лучше не связываться. Ещё бы! Она как глянет своими золотыми глазами — сразу мурашки по коже. Недаром она столько времени была госпожой.
Джилл подобное положение вещей нравилось. Новых знакомств она не искала, и отсутствие общения с одногруппниками её нисколько не трогало. И преподаватели шёлковые. К ерунде не придираются. Правда, тут ещё дедовы связи сыграли роль. Для преподавательского состава не секрет, каким образом девушку восстановили в училище, какие люди за неё хлопотали. А сила — она всегда сила, вызывает уважение.
Правда, через некоторое время, узнав Джилл получше, её признали не только за тяжёлый взгляд и влиятельных покровителей. Увидев, как она летает, как прекрасно чувствует машину, наставники разглядели в ней способную ученицу. Ещё бы! Она столько лет отдала аэроспорту! Полёты — её стихия. Лучше искусственного пилота справляется!
В училище студенты должны были освоить все над планетные средства передвижения, а также некоторые простые космические летательные аппараты. На большом лайнере она, конечно, не летала в качестве пилота — этому учат уже в Академии. Но помощником быть вполне могла.
Так что профессия выходила весьма приличная. Пилоты — они всегда востребованы.
Особенно радовался её успехам Феб. Наконец-то дочка поступает так, как он считает правильным. Наконец-то за ум взялась. В понимании генерала ее замужество — не более, чем каприз, баловство, знак протеста против родительской воли. Ну как это можно воспринимать серьёзно? Какой-то лорд на замёрзшей планете — зачем оно надо? Нет, не такого зятя себе ищет генерал.
Незаметным образом в доме Браунов стал появляться Майкл. Сначала заглядывал на пять минут, потом забегал к вышестоящему по званию по каким-то абсолютно неотложным делам. Затем вообще прям стал приходить. Якобы невзначай. Якобы по службе. А по факту задерживался в доме на несколько часов, пил чай, даже обедал со всеми. Генерал от подобных визитов приходил в полный восторг. С удовольствием принимал у себя молодого подающего надежды офицера, уже успевшего отличиться и получить награды в нескольких боевых заданиях.
Деби же на эти визиты смотрела косо. То и дело одергивала Джилл.
— Деби, что ты от меня-то хочешь? — возмущалась девушка. — Майкл к папе приходит. Я здесь ни при чем.
— Ага! Конечно! — мачеха в такие моменты выразительно закатывала глаза. — К генералу он пришёл! И сидит здесь часами.
— Так у них с папой служба! Обсуждают что-то там военное. Что здесь такого?
Джилл пыталась отмахиваться от очевидных вещей, но Деби так укоризненно на неё смотрела, что девушке волей-неволей пришлось вызвать Майкла на разговор. Иначе мачеха обвинит её с садистском абьюзерском отношении к парню, выставит злодейкой, загубившей его жизнь на корню.
— Майкл, ты свободен? — обратилась к нему Джилл после одного из съеденных обедов. — Пойдём возле речки пройдёмся. Папа! — вид генерала сейчас напоминал довольного кота, объевшегося сметаны. — Прекрати! Я не собираюсь жениться на Майкле! То есть… Он не собирается за меня выходить… Тьфу! Ты меня запутал совсем! — непонятно за что наехала она на отца. — Майкл, пошли! — отдала она команду, точно собачке.
Молодые люди прогуливались по заповедной зоне, недалеко от которой располагался дом генерала. Они брели по берегу неширокой, но весьма живописной реки. Плакучие ивы свисали над тягучей водой, иногда роняя свои тонкие ветви на блестящую гладь. Тонкое шуршание не быстрого потока наполняло умиротворением всё вокруг. Дневной свет проникал рассеяно, через толстые скопления облаков.