Джим Джармуш. Стихи и музыка

 Теперь я готов закрыть глаза,
 Я готов закрыть разум,
 Я готов почувствовать твои руки
 И сжечь свое сердце на горячих песках.
 Я хочу быть твоим псом,
 Я хочу быть твоим псом,
 Сейчас я хочу быть твоим псом…
 Что ж, начнем![4]

Философия Игги Попа, под которой рад подписаться и Джармуш, ближе всего античным киникам, «людям-собакам». А в ней цинизма, вопреки этимологии слова, куда меньше, чем идеализма. Недаром в фильме звучат исторические слова, сказанные Игги на церемонии в Зале славы рок-н-ролла: «Музыка – это жизнь, а жизнь – не бизнес». Лозунг, который Джармуш мог бы вынести на свой щит. Возможно, сам шанс прокричать его с панковской бесцеремонностью и прямотой был более важным фактором для рождения этого фильма, чем любовь к песням The Stooges.

В предыдущей картине Джармуша «Выживут только любовники» речь шла о вампирах – по версии режиссера, тех бессмертных, которые не подвластны времени именно потому, что не заботятся о материальном, а живут искусством, наукой или философией. «Gimme Danger», увы, лишен фантасмагорического измерения и потому показывает мир, устроенный иначе. Бессребреничество и ярость The Stooges, причудливая смесь гедонизма и аскетизма в поведении и художественном методе привели к невеселому результату: как выясняется к финалу, забавный и увлекательный рассказ Джармуша завершается трагической кульминацией. Пока шли съемки фильма, ушли из жизни оба брата Эштон и саксофонист Стив Маккей (Джармуш успел записать их интервью); сегодня после короткого возрождения умерла и сама группа, а Игги Поп остался единственным выжившим. Неясно, что все-таки символизируют окружающие его черепа: победу над смертью и тленом или все-таки ироническое memento mori.

Полина Барскова Вампиры

 1. Оттенки красного

 Пожалуй, я стану стоять на своем
 На этой земле, где горит водоем,
 Где я вывожу иероглиф «вдвоем»
 До изнеможения криво

 Где блазнит и треплет меня тишина
 Где Город Далекий парит как жена
 В багряную тряпочку облачена
 И гнилью несет от отлива

 Как ложный пароль повторяю: прости
 Бубонную бяку сжимаю в горсти
 Tы хочешь разжать мою лапку?

 Себя причиняю себя сторожу
 Вдоль моря как краб косолапый твержу
 Не делаю смысла но смысл вывожу
 В безумной надежде за скобку

 Смотри этой бури некрупной тряпье
 И есть искушенное чувство мое
 Лирический торг, Н. Некрасов.

 Обломки живого воняют теперь:
 По осени список весенних потерь
 В закатном свечении розов.

 2. Джармуш. Археология сюжета

 Вместе они или они не вместе?
 И в каком таком растаком непонятно месте?
 Кто из них любит, а кто из них терпит, плачет?
 Все это значит что-нибудь или совсем не значит?
 Вот он моет посуду
 За окнами снег и сумрак
 Вот она гуляет с собакой
 Мерцает кровавый сумах
 По краям дорожки
 Они далеки друг друга
 Вот он курит во мраке
 Лицо его тычет вьюга

 Поначалу им казалось еще немного:
 Гуров, Анна Сергеевна, какой-то найдется выход, —
 Но со временем стало так привычно и ясно плохо,
 Что задачей века казался удачный выдох

 Ледяная Дева себе отворяет венку
 Чтобы он припал глазами, припал устами
 Он снимает сукровицу языком, как Агафья – пенку.

 Кто здесь сильный: поменяйтесь с нами местами.

Музыка: Джим Джармуш

«Меня вдохновляют люди, не стремящиеся в мейнстрим и не интересующиеся им. Например, Роберт Франк, Телониус Монк или Орнетт Коулман. Они не пытаются занять какую-то рыночную нишу – они просто выражают себя в доступной им форме», – сказал Джим Джармуш, настолько же режиссер, насколько музыкант, поэт и тусовщик. По его же словам, кино для него – форма самовыражения, которая объединяет в себе все, что он любит.

4

Игги Поп. «Я хочу быть твоим псом». Автора найденного в интернете перевода обнаружить не удалось.