— Ты постараешься добраться до него, Хуан… — Отец еле бормотал. Пули свистели всё сильнее. — Ты отдашь ему бумагу… И пусть он скажет там… Пусть скажет, что мы… что народ Испании за мир…
— Как же я тебя оставлю, отец? — Хуана трясло.
— Я сказал — иди! — твёрдо повторил Мартинец.
Закусив губу, Хуан вытащил из кармана отца бумагу. Пустырь осветился нестерпимо ярко: горел их подожжённый дом. Мальчик бросился на землю.
Прижимаясь к земле, он быстро, как ящерица, пополз туда, где пустырь откосом спускался к тёмной большой реке. Вот уже чуть слышно в темноте журчит вода. Хуан сползает к реке, погружается в тёмную парную воду. Он не боится — недаром мальчишки Солёной улицы считают его лучшим пловцом. Но он может грести только правой рукой — левая поднята над водой: в ней зажата драгоценная бумага. Нет, Хуан не даст ей намокнуть: там подписи всех друзей, там подпись отца!
Вода относит мальчика. Посреди реки течение сильнее. К тому же враги заметили светлое пятно на воде. Вокруг Хуана крупным дождём сыплются пули. От каждой на воде вскакивает пузырёк. «Когда дождь такой крупный, он скоро прекращается», — вспомнил Хуан. В то же мгновение что-то сильно ударяет его между плеч, и тёмная тёплая вода окутывает его с головой.
4
Уже больше двух часов Рамон-Малыш беспокойно топтался в хибарке каменщиков. Давно уже Мартинец должен был принести Обращение. Со вчерашнего дня Рамон не решался высунуть нос наружу. Кажется, за ним на Солёной улице увязался шпик. Еле удалось удрать. Хорошо, что эта хибарка ещё не привлекает внимания.
Рамон шагал и всё время курил чёрные, дешёвые сигары, так что кругом стоял туман. Шли минуты, и тревога его росла.
— Нет, выйду, посмотрю, что делается на улице, — решил он наконец.
Он толкнул дверь, но она не поддавалась. Что-то там, наружи, мешало. Малыш толкнул сильнее и услышал слабый стон.
— Кто? Кто там? — пробормотал он, схватывая свечу.
В тусклом свете он увидел маленькую, скорчившуюся на пороге фигурку. Рамон приблизил свечу к самому лицу лежащего, узнал Хуана и подхватил его на руки:
— Мальчик, что с тобой?
Медленно открылись чёрные глаза:
— Дядя Рамон, я так старался… не подводить тех, кто надеется… У меня под рубашкой — бумага… Мы все подписали её… Я тоже…
Дрожащей рукой Рамон нащупал под мокрой рубашкой Хуана бумагу. Чернила на ней расплылись и смешались с водой и кровью мальчика.
КРАСНЫЕ БАШМАЧКИ
Темнокожая девочка Нэнси жила с матерью в американском городе.
Мать Нэнси работала судомойкой в ресторане и домой приходила ночью. Но как бы поздно ни возвращалась мать, Нэнси всегда её дожидалась и без неё не ложилась спать.
В доме, где они жили, водилось множество крыс, и Нэнси очень их боялась. Крысы бегали по всем коридорам и комнатам и поедали всё, что им нравилось.
У Нэнси износились башмачки. Так износились, что даже сосед, сапожник Билл, ни за что не брался их чинить. У левого башмачка совсем оторвалась подмётка, а правый так широко разевал рот, что из него были видны пальцы на ноге Нэнси.
Утром, разглядывая то, что осталось от её башмачков, Нэнси заплакала:
— Как же я буду теперь ходить разутая?..
Мать тяжело вздохнула:
— Буду оставаться на работе до утра… Тогда, может быть, удастся скопить немного денег и купить тебе новые башмачки.
До утра? Значит, всю ночь Нэнси будет одна? Но желание иметь новые башмачки было так сильно, что Нэнси даже не обратила на это внимания.
— Мама, купи мне красные башмачки. Знаешь, как у той девочки, которую мы с тобой видели в парке, — просила она мать.
Та снова вздохнула:
— Не знаю, девочка, смогу ли я заработать столько денег.
Однако Нэнси так жалобно просила купить ей непременно красные башмачки, что мать, наконец, пообещала.
В свободный день они вместе отправились в обувной магазин. В блестящих, зеркальных витринах магазина стояли ботинки и туфли всех цветов. У Нэнси даже глаза разбежались: она никогда ещё не видела такой нарядной обуви. Вдруг она закричала:
— Мама, мама, смотри: вот они — красные башмачки! Идём скорее, мама, купим их!..
Они вошли в магазин. Один приказчик примерял жёлтые туфли белокурому курносому мальчику, другие преспокойно болтали. Высокий хозяин у конторки даже не оглянулся на негритянку с девочкой.