Он разбил этот стеклянный Страт, с улыбкой декларируя:
— Да будет Экспириенс!
Сиэтл гадал, чем будет для города этот Экспириенс–Музыкальный проект. Со стороны миллиардера он стал просто выражением восторга перед Джими Хендриксом. Он нанял модного всемирно известного архитектора Франка О. Гери спроектировать здание, которое намечал построить у подножия Спейс–Нидл. Когда конструкция была возведена, жители Сиэтла через местные газеты обменялись своими впечатлениям, в основном они сводились к следующему: "Гигантское фиаско". Многие видные деятели Голливуда и Нью–Йорка были приглашены на торжественное открытие Экспириенс–Музыкального Проекта, из них многие хорошо разбирались и в искусствах, и архитектуре и, казалось, были восхищены новым зданием или, по крайней мере, делали вид, что были восхищены.
Эл Хендрикс со своей приёмной дочерью присутствовали уже на другом открытии, открытии для всех. Их отношения с Алленом, по словам Жени, были "подчёркнуто любезными". Но газетчики, служащие "семейной компании" и многие из служащих Экспириенс–Музыкального Проекта понимали, что когда речь заходит о покойном Джими Хендриксе, она видит в Аллене сильного конкурента и, несмотря на огромную финансовую поддержку, которую оказал Аллен Жени и Элу во времена их судебных тяжб в середине девяностых, Жени отказалась одолжить Аллену какие–либо из многочисленных детских мелочей, связанных с Джими и сохранённых Элом в коробках, несмотря на бесконечные переезды в ранние их годы с квартиры на квартиру.
— Мой отец никогда ничего не выбрасывал, — сказал как–то мне Леон много лет назад. — Он как крыса, которая всё тащит к себе в гнездо. Он всегда собирал всевозможную рухлядь. Он сохранял всю одежду, из которой Джими вырастал. И мою, кстати, тоже.
Эл, однако, всё же продал разным безумным коллекционерам некоторые поношенные вещи Джими того периода, когда он был знаменит.
Когда, наконец, разрешили народу посетить здание, один приятель заявил, что внешний вид здания "напоминает ему сплющенную консервную банку". Другой поддержал его. В общем–то, нельзя угодить каждому и эта "ЭМП", как теперь называют это сооружение доставляет радость многим посетителям со всего мира, особенно тем, кто так любит Джими Хендрикса, или тем кто просто любит музыку, или, в частности, подросткам, которые увлекаются интерактивными технологиями, так широко представленными в его залах.
"Наш человек", — говорят многочисленные любители музыки, приезжающие в Сиэтл, чтобы посетить ЭМП ради Джими. "Клёвый из самых клёвых" — часто слышится там, особенно часто от гитаристов и от женщин, верящих в "патологическую сексуальность" Хендрикса. Они с благоговейным трепетом разглядывают его чёрную шляпу, украшенное вышивкой шёлковое кимоно и несколько экзотических браслетов из его коллекции. В фойе — множество гитар — невероятная башня из пятисот гитар, приковывающая к себе взгляды посетителей.
У Пола Аллена есть даже своя "Небесная церковь", ничем не хуже Небесной церкви Джими, но у Джими всё это было в его воображении, а Аллен воплотил идею в жизнь, у него всё это работает, и пространственная концертная сцена с невообразимо высоченным потолком, и примыкающее к ней фойе, способное принять в себя сотни посетителей. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что освещение и звук здесь должны быть высочайшего класса. Но билет стоит 19.95 и большинство жителей Сиэтла, особенно подростки из Центрального района, не могут себе позволить такую роскошь приходить сюда.
— Кровь наша дешевле стоит, чем билет сюда, — сказали мне четырнадцатилетние чёрные подростки. — Двадцатка баксов — слишком жёстко для нас.
Возможно, в конечном счёте Аллен и его администрация ЭМП учредят "день для местных" или даже два в год, следуя примеру такого популярного места паломничества как акватория залива Монтерей в Калифорнии.
Имела ли Жени хоть малейшее представление с какими профессионалами ей пришлось работать?
Календарь культурной жизни Парижа — осень/зима 2001 года — был очень насыщен и наполнен великолепными выставками. В Гранд–Палас проходили выставки Пабло Пикассо и Анри Матисса, а в двух кварталах от него на улице де–Риволи в музее Мод и Тканей Лувра посетители образовали длинную очередь, чтобы увидеть выставку, посвящённую Жаклин Кеннеди.
Всеобъемлющая выставка, посвящённая Джими Хендриксу была размещена непосредственно на авеню Жана Жоре, пересекающим весь Париж. Уверена, Джими воспринял бы это как нечто сверхъестественное, сфокусированное на Париж, одну из величайших столиц мира, которая изумилась им тридцати пятью годами ранее, несмотря на то внимание, которое было уделено в это время одновременно и Пикассо, и Матиссу, и Жаклин Кеннеди — всем, которыми он восхищался.