— Что ты думаешь об этом? Только искренне! Они хороши?
Будучи в Париже, я от пяти совершенно разных людей услышала одинаковые слова в адрес Жени Хендрикс, все, не сговариваясь, отметили её высокомерие и властолюбие — дурацкие качества. Мне показали письмо, полученное преданным поклонником Джими, неким французом, который слишком молод, чтобы застать Джими, но который говорил о нём, как "о человеке, который изменил его жизнь". Он написал Жени письмо, что хочет сделать нечто в честь Джими, но ему нужно для этого участие МакКартни. Её едкий высокопарный ответ, в котором МакКартни несколько раз упоминается не иначе, как "сэр МакКартни" — по крайней мере, пять раз. Письмо в неопределённых выражениях давало понять, что поклоннику не следует иметь идеи и тем более, никому не позволительно пытаться связаться с "сэром МакКартни". Её слова, её тон — безжалостны и оскорбительны. Письмо написано на бланке компании, и я всматриваюсь в логотип в левом верхнем углу Экспириенс–Хендрикс и представляю лицо Джими. Я вспоминаю, насколько они оба, Джими и Пол, уважали друг друга, как добр был всегда МакКартни к Джими и его группе. Я вспоминаю, с какой радостью в голосе Джими рассказывал мне, как заметив, что он восхищается пиджаком МакКартни, сделанным по специальному заказу, все члены группы настояли на том, чтобы пиджак носил Джими.
— На подкладке даже были его инициалы! — заявлял с гордостью Джими.
Я хорошо помню, как высоко ценил Джими парижских слушателей, и с какой теплотой всегда они его встречали.
Через три дня я посетила выставку "Жаклин Кеннеди: Годы в Белом Доме", блистающую изяществом и неподдельной честностью, благодаря усилию замечательных кураторов под руководством и любящим оком Каролин Кеннеди–Шлоссберг, кураторов бостонского музея и библиотеки имени Джона Кеннеди. Экспозиция представляла милое сочетание показа мод, произведений изящных искусств и эскизов, писем и детализированного переустройства Белого дома, проведённого всеми любимой первой леди Америки. Экспозиция раскрывала её сердце, её душу, её неповторимый стиль. Французы, несмотря на дождь в это воскресенье, стекались толпами, пешком, или на машине, или на поезде до Парижа, с единственной целью посетить эту выставку. Две вещи роднили их с посетителями выставки, посвящённой Хендриксу: тишина и уважение, и книга отзывов, также была насыщена любовью. Как Джими, так и Жаклин сотни мужчин и женщин, вписывали в книгу свои трогательные чувства. Общее в них было: "Мы тебя никогда не забудем".
Состояние пограничного старчества
Жени Хендрикс влюбилась в привлекательного чёрного певца и гитариста, Шелдона Рейнольдса, известность к которому пришла, когда он работал с Commodores, а позже в Earth, Wind & Fire. Они поженились, относительно скромная церемония состоялась на Гавайях. В Сиэтле распространились упорные слухи, что Жени сделала своему жениху очень большой денежный свадебный подарок. Ещё до того, как он ушёл из Earth, Wind & Fire, новоиспечённая миссис Рейнольдс привела его в Экспириенс–Хендрикс и положила ему постоянный оклад.
Характерной чертой этого времени, стало замещение материнскими заботами деятельности Экспириенс–Хендрикс. Стал таять список выполняемых ею обязанностей, она уже не могла так много времени отдавать своему отчиму, и когда она находила время навестить его, разговор сводился в основном к юридической ситуации. Ни для кого не было тайной, ни для семьи, ни для соседей, что пристрастие Эла к алкоголю стало приводить к осложнениям на сердце.
— Временами он впадал в депрессию и никого не желал видеть, — вспоминает его сосед по Скайвею. — А бывали дни, когда поклонники Джими приходили к нему и встречали радушный приём. Когда Эл был в хорошем расположении, он приглашал их зайти и показывал им то, что он любил называть "спальней Джими" — что–то вроде выставки афиш и портретов Джими, большую кровать, даже пачку сигарет на ночном столике. Странная реальность, потому что, хотя дом и был куплен на деньги Джими, но сам он был уже давно мёртв. Как мне сказала, однажды, Джун, "рок–звезда Джими только единожды промелькнула на их небосклоне над Центральным районом у Сьюард–Парквей". Она также сослалась на многочисленных подружек Эла и сказала, что одна из них родила ему дочь:
— Эл никогда не отрицал отцовство и выделял достаточно денег на воспитание девочки.
Жени наняла сиделок, а медицинские аппараты следили за состоянием его здоровья не только в то время, пока он находился в больнице, но и дома, это подтверждают все, кто навещал его в феврале 2002 года. Как рассказал мне один из его сиэтловских друзей, у Эла, находящегося по его словам в состоянии "пограничного старчества", были и периоды ясного сознания.