Март отмечен началом бесконечной вереницы гастролей. Группа выступает по клубам и появляется на английском, голландском, французском и бельгийском радио и телевидении, даже пару вечеров ребята играли в бывшем прибежище битлов — да и Ноэла, тоже — гамбургском клубе Стар, перед самым возвращением их в Англию, где погрузились в свои первые официальные гастроли по Объединённому Королевству.
В 1967 году, когда один из газетных репортёров его спросил: "Вы действительно думаете, что вы сексуальны?" Джими съязвил:
— В точку, я же не Энгельберт Хампердинк!
Опыты и Хампердинк — что может быть общего? Их объединили в одних гастролях, после того, как Час потянул за все нити, чтобы это случилось. Возглавили гастроли братья Уолкер, обладавшие сумасшедшей популярностью, Кэт Стивенс также принял в них участие. Кит Альтхэм из NME забавно описал это сочетание на лондонском концерте, состоявшемся 31 марта в Финсбери–Парк–Астории:
"Энгельберт Хампердинк гладенький, обходительный и умудрённый следовал за Хендриксом, скорее как д-р Джекилл бы следовал за мистером Хайдом."
Альтхэм записал в своём блокноте:
"Опыты Джими Хендрикса — это музыкальный лабиринт. Вы либо находите путь к сплошной стене невероятных звуков, либо вы, сидя на своих местах и с трудом переводя дыхание, мучаете себя вопросом, что всё это значит… а сожжение гитары Хендриксом в конце представления — не является ли это "несчастным случаем"?
Час ликовал, прочтя это напечатанным в газете, и радовался другим журнальным и газетным статьям, описывающим этот "несчастный случай". Он смеялся вместе со своими товарищами над отчаянными попытками братьев Уолкер удержать внимание, "украденное" у них Хендриксом на этих гастролях. Несмотря на это со всеми участниками гастролей Джими вёл себя очень корректно. На одном из гастрольных выступлений он даже заменил гитариста в группе Энгельберта Хампердинка, когда тот не смог выйти на сцену. Он стоял в глубине и проиграл все его номера в стиле Хампердинка и соответствующей громкости.
Когда Джими не был занят на сцене, он никуда не уходил, а слушал и смотрел. Будучи в Лондоне, две вещи имели для него наибольшее значение — наблюдать за игрой других музыкантов, которых он никогда прежде не слышал, и по–возможности сыграть с ними джем. Английские виртуозы блюза, Джон Майалл и Алексис Корнер, рассыпались в комплементах по поводу его игры и Хендрикс был благодарен за проявленный ими к нему интерес:
— Думаю, я возможно никогда не узнаю столько, сколько они знали о том, как исполнять блюз, — сказал мне он.
Полной противоположностью блюзу был мультиинструменталист Рональд Кирк. Хендрикс услышал Рональда Кирка у Ронни Скотта, для него увидеть этого великолепного слепого артиста было сродни открытию.
— Роланд играл на всех из возможных типов саксофонов, — попытался объяснить мне Джими. — Он одновременно умудрялся петь и играть на флейте. Но должен тебе сказать, что ничего особенного в музыкальном плане там не было, а вот, что обязательно ты должна знать, и я никогда прежде ни про кого так не говорил, Роланд — посланник, чёрный ангел посланный Богом, чтобы пробудить уважение людей друг к другу.
Он перевёл дыхание, в его глазах вспыхнул огонёк, и он с азартом произнёс:
— Он совершенно уникален. И мы с ним вместе немного поджемовали. И ему понравилась моя музыка!
Он слушал, как никто из нас не умел слушать
Обе пары — Час с Лоттой и Джими с Кати — стали считать квартиру Ринго своим домом, но Час признал, что настало время оттуда переезжать. Соседи были досыта накормлены нескончаемым шумом и громкой музыкой, особенно по ночам. Этот период их жизни был заполнен плотном расписанием студийной работы и заботами о новых выступлениях. Вскорости Час нашёл новую квартиру по соседству, и они все переехали на Аппер–Беркли–Стрит. Час попытался уговорить Джими не проигрывать пластинки на полной громкости, а Кати — воздержаться от криков. Джими торжественно обещал ему всё выполнить и принёс извинения, сказав Часу:
— Она просто любит кричать, и на это ей не нужна никакая причина. Я всё время предлагаю сходить вместе в парк и там вволю повизжать.
Вспоминая те времена Крис Стэмп, отмечает "любимое Джими состояние", которое впервые он осознал, находясь у него в гостях на Беркли–Стрит:
— Мы тогда уже записали четыре из шести дорожек для Are You Experienced? Час с Лоттой, Джими, Кит и я сидели на квартире на Марбл–Арк. Не помню, чтобы в тот раз был там кто–то ещё. Мы болтали всякую чепуху, возможно перетирали новые наряды, пили и всё такое. Квартирка была небольшая, это на углу Эджвэар–Роуд. Включён был телевизор. На проигрывателе стояла какая–то пластинка. Мы с Джими играли в монополию и всё такое. Говорили все. Музыка играла. С улицы доносился шум машин. Сплошной гам. Уши закладывало, и каждый старался говорить громче. Пока мы сидели там и играли, Джими всё время оглядывал всё кругом и рассказывал мне про все эти звуки. Какие звуки исходят от телевизора… какие от проигрывателя… и как по–особенному издают звуки такси на улице. "Всё, что происходит, — говорил он, — производит свои звуки". Постепенно я начал понимать, что этот, сидящий напротив меня парень слышит все эти звуки иначе, не как мы все, он слышит в них что–то особенное. Он делает выжимку из этого хаоса шумов и собирает нектар в некую свою огромную кладовую звуков. Сказав, он спокойно вернулся к монополии. Он слушал, как никто из нас не умел слушать.