Си-Би Грант - это "черное золото", концессии в Кувейте, бензоколонки в Южной Америке, радиокомпании и телестудии. Си-Би Грант - это дворцы в Техасе, Майами, Швейцарии и на Лазурном берегу, яхта водоизмещением в семьсот тонн, два вертолета и трансатлантический лайнер. Си-Би Грант - это поместье на берегу Чесапикского залива, сто пятнадцать комнат и сотня слуг, парк и угодья площадью в три тысячи пятьсот акров, необозримая площадка для игры в гольф. Си-Би Грант - это почти миллиард долларов. Си-Би Грант сидел в огромном вольтеровском кресле, свесив через кожаный подлокотник свои длинные вялые ноги. Под ногами его лежал, внимательно глядя на присутствующих, дог по кличке Лайон. Он и впрямь напоминал льва, этот темно-желтый гигант с длинными бурыми полосами вдоль позвоночника. Глаза же, па редкость умные и сообразительные, делали его вполне полноправным участником маленького импровизированного совещания, происходившего на вилле "Желтый крест", восточной резиденции Гранта в пятидесяти милях от Уимингтона. Несколько почтенных людей расположились в разных местах обширного, мягко освещенного кабинета, обставленного дорогой антикварной мебелью периода Революции. Кто сидел на софе, кто на кожаном пуфе, один так просто на ковре возле камина. Позы были непринужденны. В руках джентльмены держали стаканы толстого стекла. Один лишь Тео Костецкий, всей своей жизнью приученный к аккуратности и собранности, совершенно в душе не одобряющий все эти американские вольные позы, похлопывание по плечам, "Боб", "Дик" и так далее, сидел за длинным полированным столом, деловито вылупив на Гранта свои неподвижные глазки. Из-за плотно прикрытых окон с лужайки слабо доносились голоса молодых гостей, музыка. Разговор в кабинете велся в излюбленной Грантом вяловатой, непринужденной манере, между тем как каждое слово всемогущего Си-Би наматывалось на ус собеседниками. - ...а кстати, вот это дело с личными атомными убежищами, - говорил Грант. - Помогут они нам, если у мистера Кея разгуляются нервы? Как вы считаете, Монти? - Господи, вы еще спрашиваете, Чарльз! - воскликнул человек, сидящий у камина, и коротко хохотнул. - Ровно так же, как яйцу в кастрюле помогает скорлупа. - Шутки шутками, а дело это серьезное и важное, - сказал человек с софы. Нельзя забывать о психологической важности убежищ. Нация размягчена этим идиотским сосуществованием. В один прекрасный момент... - А почем они идут, Дик? - перебил Грант. - От пяти до пятидесяти тысяч, Чарльз, - сказал человек, сидящий на пуфе. - Так нам надо тоже не зевать, - проговорил Грант и тут как раз зевнул, смущенно покрутил головой на дружески-подхалимский смех. - Чего же мы зеваем, если дело это такое, - он хихикнул, - патриотическое... Костецкий сделал быструю пометку в своем блокноте. - Есть дело поважнее, Чарльз, - сказал человек с ковра. - Сукарно подбирается к нашим заводам на Борнео. - А кстати, как там с пивом у наших ребят на Борнео? - неожиданно остро мелькнув голубыми глазками, спросил Грант. - Простите, сэр? - наклонился вперед Костецкий. - Вот что, братцы, - сурово и твердо сказал Грант, - я сам в тропиках протрубил не один год и знаю, каково там без пива. У наших ребят на Борнео всегда должно быть свежее пиво, - жестким пальцем он постучал по краю стакана. - Записано, сэр, - сказал Костецкий. - Ну вот, - Си-Би сразу ослабел и протянул умирающим голосом: - А насчет этого дела прямо уж не знаю, что вам посоветовать. С историей, ребята, он снова хихикнул, - шутки плохи. Вот разве что переговорить с Джоном, чтобы он позвонил Фреду, а?.. Наверняка где-нибудь там болтается пара наших эсминцев... Почему бы им не прогуляться вблизи Борнео? - Где-то там и "Энтерпрайз" валандается, - сказал человек, сидящий на ковре. - Ну вот, не мне вас учить, - махнул рукой Грант. - Эйч-Эл14 мы подключаем к этому делу? - спросил человек от камина. - А почему же нет? Пусть и Эйч-Эл почешется. Си-Би Грант посмотрел на зеленеющее небо за окнами кабинета и тихонько засвистел мечтательную ковбойскую песенку. - Вы сегодня здорово сыграли на ипподроме, Чарльз, - сказал человек у камина. - Особенно этому обрадуется Эдвин, - проговорил Грант. - Это верно? - нервно воскликнул человек с софы. Грант в ответ только присвистнул. Человек с софы вскочил и пробежался по кабинету. Тени и свет промелькнули но его аскетическому лицу, по упавшим на лоб жиденьким черным прядям, по загоревшимся глазам. Лайон поднял уши. Он понял, что среди присутствующих находится один скрытый сумасшедший. - А вот за это добрые люди еще раз скажут вам спасибо, Чарльз! воскликнул человек с софы. - Люди, ведущие нелегкую борьбу за честь нашей страны. Опасность гораздо глубже, господа, чем кажется. Если бы только коммунисты, тайные или открытые, с которыми мы имели дело во времена сенатора Маккарти! Тлетворное влияние марксизма ползет на нас, как смог! Крушение идеалов, декадентство подтачивают наше общество! Все эти студентики и жалкие модерняги, считающие, что поэзию изобрел Т. С. Эллиот! Мы должны предупредить их, что не позволим влить их вонючую жижу в кровь нации! Я преклоняюсь перед Медфордом Эвансом, вот стойкий борец, и всегда бьет по главному направлению! Последняя его статья в "Форуме фактов" "Почему я антиинтеллектуал?" вызвала сенсацию... - Кстати, статья написана на самом высоком интеллектуальном уровне, усмехнулся человек от камина. - Медфорд Эванс - великий человек! - продолжал выкрикивать человек с софы. - В свое время в Комиссии по атомной энергии он здорово растряс предателя Оппенгеймера и всех прочих. Не кажется ли вам, джентльмены, - он зловеще понизил голос, - что эти "новые рубежи" ведут нас прямиком к социализму, что эти братья-разбойники Кеннеди... - Вы кончили, Эдвин? - вежливо спросил Си-Би Грант. - Задорный вы паренек, хе-хе-хе, - он постучал пальцем по краю стакана так же, как сделал это, говоря о пиве. - В политику правительства, ребята, нам нечего вмешиваться. - Браво! - восхищенно шепнул Костецкий. Си-Би Грант быстро и одобрительно взглянул на него и вдруг легко поднялся с кресла, откуда его, казалось, краном не вытащишь. - А я сегодня на ипподроме чуть не помер со смеху, джентльмены, - сказал он. - Представьте, Ширли приносит новую шутку: еж женился на змее, получилось полтора ярда колючей проволоки... Похохотав, все стали прощаться. Си-Би на минуту уже в дверях задержал Костецкого. - Джек, извините меня, ради бога, как ваша фамилия? - Брудерак, сэр. Брудерак. - Вот спасибо, вот спасибо. А то спросили у меня сегодня, а я не помню. Знаете, память-то стала как решето. - Разрешите полюбопытствовать, сэр, кто интересовался мной? - Костецкий стоял навытяжку, преданно вылупив на Гранта стеклянные глазки. - Какие-то парни, новые друзья мадам, - сказал Грант. - Проигрались там в пух и в прах. - Один из них русский, сэр, - сказал Костецкий, - А второй, кажись немец, - вздохнул Грант. - Великая страна, кого только в ней нет. "...великая страна, кого только в ней нет..." Лот вынул из стены пунктирующую иглу, извлек из уха миниатюрный наушник направленного микрофона, разломал аппаратуру на мелкие кусочки, бросил все в унитаз и спустил воду. Проделав все это, он вымыл руки, причесался и вышел из туалета. Китаец, разумеется, по-прежнему торчал в коридоре. Этого бесшумного и, казалось бы, глухонемого слугу Лот заприметил сразу же, как они приехали на виллу "Желтый крест". Заметил он также и быстрые взгляды, которыми китаец изредка обменивался с охраной и официантами во время ужина. Сейчас Лот нагловато улыбнулся прямо в неподвижное и плоское, как гонг, лицо китайца, потрепал его по плечу - "все в порядке, папаша" - и сквозь стеклянные двери вышел на лужайку. По нежной зелени лауна яркими пятнами передвигались гости Ширли. Большинство толпилось возле импровизированного бара и бар-би-кью, где жарились "стэйки". Две-три старлетки, по-русалочьи хохоча, плескались в бассейне вокруг мохнатого голливудского продюсера, ежеминутно подтягивающего отвисающий живот. Кто-то бешеным баттерфляем пересекал бассейн. Несколько пар танцевало под ритм "Танцев в темноте". Среди танцующих была и хозяйка. Она положила голову на плечо Джину Грину и смотрела на него совершенно влюбленными глазами. Издали не был заметен тот урон, который ей нанесло время, и она казалась просто юной девушкой, нечто вроде звезды военных лет Риты Хейвортс. Джин что-то, смеясь, говорил ей. "Молодец, малыш", - усмехнулся Лот и решительными шагами на своих длинных ногах пошел к окруженной молодыми людьми Лиз Сазерленд. Потеснив какого-то аполлона ("Атлетикс-клаб") и ласково за талию отодвинув другого адониса ("Клуб ракетки"), он поклонился сверкающей красавице (именно сверкающей, все у нее сверкало: платье, шея, золотые волосы, зубы) и пригласил се на танец. - Вам надо сниматься в Европе, Лиз. Здесь вас до конца не поймут, - сказал он, плотно, по-солдатски прижав к себе гибкое тело, застрахованное на миллион долларов. - О! Вы так считаете? - удивилась красавица. - Видите ли. все американские мальчики думают, что вы лишь кукла, идол, символ, что-то вроде статуи Свободы. Вот я европеец, и я вижу в вас то, о чем вы и сами не догадываетесь. - Что же вы видите во мне? - Прежде всего женщину. Беззащитную женщину, - усмехнулся он. - Да вы с ума сошли! - испуганно и тихо воскликнула она. Он наклонил голову и заглянул ей в глаза вполне откровенным взглядом. Танец кончился, и Лиз, освободившись, пошла прочь от Лота, оглянулась, недоуменно пожала плечами, еще раз оглянулась... Лот сбросил оцепенение, которое овладело им, когда он смотрел вслед уходящей актрисе, подошел к оживленному, веселому Джину и отвел его в сторону Они сели в шезлонги. - Ты знаешь, дружище, мне страшно нравится мадам, - проговорил Джин. На здоровье, - пробормотал Лот. Подошел китаец с подносом, на котором были стаканы с пузырящимся джин-эн-тоник, янтарным бурбоном, рюмки с темным бургундским вином, высокие бокалы с пайпэпл-джус. Джин и Лот взяли виски. - Отчаливай подальше, папаша, - сказал Лот китайцу. - Соблюдай приличия. Все равно у тебя слух как у гончей. Китаец ответил непонимающей улыбкой и, слабо шипя в знак вежливости, с поклоном удалился. - Си-Би мог бы себе завести более утонченную секьюрити сервис, - заметил Лот, провожая его взглядом, и повернулся к Джину. - Во всяком случае, малыш, держи здесь ухо востро. Тут мне не все ясно. Скажи, откуда ты знаешь того толстяка, с которым мы столкнулись в ложе? - Я все забываю тебе рассказать, где я был до приезда в "Манки-бар", сказал Джин и заметил, как крепко сжались вдруг челюсти Лота, как впился в него сосредоточенный стальной взгляд. - Быстро говори, пока нам не помешали, - сказал Лот. Джин рассказал о письме Чарльза Врангеля, о своем визите в дом Лешакова-Краузе, о Кате и ее матери, о приходе дяди Тео, о разговоре с ним. - Все это мне не очень понятно, Лот. Была ли там засада, и знают ли дамы Краузе про хобби их папочки, провокатор ли дядя Тео или просто адвокат, служащий концерна Си-Би Гранта... - Можешь мне поверить, что у Гранта нет адвоката по фамилии Костецкий, задумчиво произнес Лот. - Неужели это человек Красавчика Пирелли? - Не знаю. - Красные? - Не знаю. - Кто бы он ни был, зачем я нужен ему? - воскликнул Джин. - И этого, мой друг, я пока не знаю, - сказал Лот, нажимая на слово "пока". - Да почему вдруг такой интерес к нашей несчастной семье?! - воскликнул Джин. Лот положил ему на локоть тяжелую руку. - Если бы я все уже знал, опасность была бы рассеяна за один день, сказал он. - Послушай, Джин, будь осторожен каждую минуту и будь особенно осторожен здесь. Джин рассмеялся. - У тебя, по-моему, шпиономания. Может быть, ты и Ширли... - Да нет, она, я думаю, вне подозрений. Можешь ухлестывать за ней сколько хочешь. Ведь ты у нас увлекающаяся натура, небось "Великого Гетсби" еще не выбросил из башки, а? - Лот дружески рассмеялся. - Между прочим, хорошо бы вам, сэр, посмотреться в зеркало. Я ведь заметил, как ты любезничал с Лиз Сазерленд. Лот серьезно и даже как будто печально взглянул на Джина. - Вот что я должен сказать тебе, старик. Я люблю твою сестру и только ее. Я предан вашей семье, потому что я люблю Натали и люблю тебя, но мне нелегко сразу отказаться от своих привычек. Он опорожнил бокал, бросил его на траву и встал. - О ля-ля! - воскликнул он, потягиваясь и воздевая руки в закатное небо. Последняя ночь немецкого вервольфа! Последняя ночь дикого зверя! Счастливой охоты и тебе, малыш! Он сделал несколько шагов прочь, потом резко обернулся. Если увидишь где-нибудь здесь дядю Тео, немедленно ищи меня Избегай разговора с ним. Пока.