Выбрать главу

- Вам не удастся нас запугать, Лот! - визжал дядя Тео, стоя над сидящим в прежней позе Лотом. - Перестаньте брызгать слюной, - брезгливо поморщился Лот. - И жуйте почаще сен-сен. Эдвин Мерчэнт, мокрый от пота, стоял, опершись ладонями в стол: склонившись, приблизив безумное лицо, гипнотизировал. Верзилы в дверях равнодушно жевали свою жвачку. - Мы недовольны вами, Лот, - проговорил Мерчэнт. Лицо его исказил нервный тик. - Вы ведете странную игру. Не шутите с "Паутиной"! Он поднял правую руку и длинным пальцем помахал прямо перед носом Лота. На белой скатерти остался мокрый отпечаток, похожий на рентгеновский снимок кисти. - У вас, по-моему, с железами внутренней секреции не все в порядке, Эд, участливо сказал Лот и показал на мокрый отпечаток. - Я могу рекомендовать вам дорогого, но хорошего врача. - О господи! - измученно выдохнул Мерчэнт и рухнул в кресло. - Послушайте, Лот, будем говорить прямо: мы собрали на вас огромный материал, мы в вас заинтересованы. Идите к нам с открытой душой, и вы станете одним из лидеров, будете получать солидные дотации из патриотических фондов. Неужели вам не известно, что нас поддерживают многие могущественные люди, капитаны индустрии?.. Лот встал и по-военному оправил костюм. - Любое солидное предложение нужно обдумать. Необходимо получить гарантии. Благодарю за внимание, джентльмены, - сказал он и издевательски улыбнулся. - Вы не уйдете отсюда! - взвизгнул дядя Тео и ударил ладонью по столу. Темно-синие штофные обои вдруг разъехались надвое, как будто кто-то невидимым ланцетом провел по туго натянутой коже. Появился еще один верзила. Руки у него были в карманах пиджака. Карманы сильно оттопыривались. - Вот это уже некрасиво, господа, несолидно. Откуда у вас дурной чикагский стиль "ревущих двадцатых годов", - сказал Лот и затем крикнул: - Стыдно! Мерчэнт снова углубился в свой журнал. Дядя Тео взял было Лота за лацкан пиджака, но тут же получил по рукам - Вы не уйдете отсюда, Лот, пока ясно и недвусмысленно не ответите на вопросы. Итак, убийство Гринева, Красная Маска, Джин Грин, полтавский тайник... - Вы замечаете, господа, что я вам не ставлю никаких вопросов? - спросил Лот. - А между тем я мог бы их поставить в том же порядке: что вам известно об убийстве Гринева? Кто такой Красная Маска или, скажем, Красавчик Пирелли? На кой вам черт понадобился Джин Грин? И что это за дурацкий полтавский тайник? - Мы готовы ответить на эти вопросы вам, - сказал Мерчэнт. - Я вам их не задавал, - быстро проговорил Лот. - Скотина! - завизжал дядя Тео. В коридорчике вдруг послышалась какая-то возня, топот ног, веселые голоса, нестройно поющие университетский гимн "Гаудеамус игитур". Не очень-то вежливо растолкав битюгов, стоявших в дверях, в кабинет ввалились четверо румяных, пышущих здоровьем "фармацевтов". - Здесь, что ли, "джон"? - широко улыбаясь, спросил один из них. - Здесь "Даблью-Си"? - Убирайтесь! - заревели битюги. - Уборная внизу! - И чего они вечно толкутся в мужских туалетах? Не можешь мне объяснить, Дик? - покачиваясь, спросил один "фармацевт" другого, показывая пальцем на битюга. Битюги запустили руки за пазухи, "фармацевты", улыбаясь, разглядывали всю компанию, как бы не подозревая об опасности. - Отставить! - крикнул дядя Тео. Битюги опустили руки. - Здесь не уборная, джентльмены, - ласково улыбаясь, сказал Лот "фармацевтам". - Отнюдь не уборная, нет, нет. Здесь просто собрался кружок филуменистов, вот и все. Не будем им мешать. Пойдемте, я покажу вам, где уборная, - он обнял за мощные плечи двух "фармацевтов", подтолкнул их к выходу и, повернувшись, сказал; - А у вас, господа, явно не в порядке внутренняя секреция. И у вас, - он ткнул пальцем в Мерчэнта, - и у вас, он ткнул пальцем в дядю Тео. С этими словами "фармацевты" и Лот очистили помещение. На лестнице снова загремел "Гаудеамус". Дядя Тео, обессиленный, повалился в кресло. Мерчэнт вдруг разразился жутким хохотом. - Ох, какой молодец, какой молодец! - воскликнул он? - Вот это парень! Он должен быть с нами, Тео. Слышите? - Слышу, - слабо произнес Тео. - Но эта встреча ему так не пройдет. - Только не увлекайтесь, - сказал Мерчэнт, вставая.