Весь день они рубили джунгли для того, чтобы разложить опознавательный знак для вертолета. Ночью он прилетел. Бешено свистя, он повис над купами деревьев. Из брюха его опускались лестницы. Джин стоял, обняв Берди, и смотрел на вертолет, но перед глазами его все еще была грязная бухточка с ржавыми катерами и низкая серая дамба, под защитой которой, как оказалось, жили ни в чем не повинные люди... - Возьмем девушку с собой, - пробормотал Берди. - Я на ней женюсь. - Не глупи, старина, - тихо сказал Джин. - Я уже отпустил ее домой. - Она будет ненавидеть нас всю жизнь, - прохрипел Берди. - Да, это верно, - ответил Джин. Еще через сутки он вошел в свой комфортабельный номер в сайгонском отеле "Де Виль". На столе в серебряном подносе лежала телеграмма из Токио. "В субботу в пять жду тебя в Империале Гинза 17. Поедем на Фудзияму твой командир поставлен в известность. Целую. Ширли". Он открыл холодильник, достал бутылку "Джонни Уокер", налил полный стакан, выпил, тут же налил еще стакан, а остаток допил из горлышка. После этого он, шатаясь, подошел к кровати, отдернул противомоскитную сетку и рухнул ничком.
Джин и Тран Ле Чин стояли у барьера международной зоны сайгонского аэропорта и смотрели на летное поле. Сайгонский аэропорт представлял в то время странное зрелище: он функционировал одновременно как военный аэродром и как международный гражданский, важнейший промежуточный пункт на великом пути из Европы в Японию. Из огромных пузищ двухэтажных транспортных "глобмастеров" и "стратолифтеров" выезжали "джипы" и выходили толпы солдат, в опустевшие пузища въезжали машины с ранеными, иной раз проносили гроб, накрытый звездно-полосатым флагом, с отдаленной взлетной дорожки стартовали в серое ватное небо истребители - "старфайтеры" и "фантомы", и в то же время здесь совершали посадки мирные интерконтинентальные лайнеры компаний "Эйр Франс", "ВОАС", "Эйр Индиа", "КЛМ", и пестрые космополитические толпы пассажиров спокойно топали хлебать кофе по транзитным талонам. Джин иногда наклонялся и целовал Транни в плечо. Тогда она поворачивала к нему свою головку, окидывала смеющимся взглядом, сдержанно улыбалась. Она, эта вездесущая Тран Ле Чин, разбитная корреспондентка нескольких азиатских и европейских газет, кажется, весьма гордилась своим другом, молодым гигантом в зеленом берете, с погонами первого лейтенанта на плечах. Тран Ле Чин была женой крупного чиновника из администрации Нго Динь Дьема. Поговаривали, что ее муж колоссальным образом обогатился с того времени, как в Южный Вьетнам, словно из рога изобилия, полилась американская военная и финансовая помощь. Он был фигурой внушительной, сумрачной и таинственной, типичный представитель коррумпированной дьемовской бюрократии. Джин лишь один раз издали на каком-то приеме видел его оплывшие щеки. Транни весело называла его "мой тюфяк" и всегда отмахивалась, когда речь заходила о нем. Она была из старинного рода мандаринов и обладала весьма солидным личным состоянием: ей принадлежал отель в курортном городке Виньтуа, земли вдоль шоссе в Бьенхоа, каучуковые плантации. Однако она в отличие от других чопорных сайгонских дам отнюдь не кичилась своим богатством, полотняные джинсики и голубая рубашка были ее излюбленной одеждой. Джин познакомился с ней на второй день после своего приезда в Сайгон в баре "Де Виля", и почти сразу же у них началась самая что ни на есть любовь. Они совершенно не замечали кривых взглядов и ухмылок, не слышали сплетен и все время, пока Джин был в Сайгоне, проводили вместе. Какими-то неведомыми путями Тран Ле Чин добилась неслыханной для сайгонских женщин эмансипации. Вот и сейчас Джин, не раздумывая, взял ее с собой на аэродром, куда он был послан для выполнения пустякового, но не очень-то ему приятного задания. Он должен был встретить прилетающую из Гонолулу команду "зеленых беретов" во главе с капитаном Чаком Битюком. Самолет пришел вовремя, и вскоре Джин увидел идущие поперек бетонированного поля молодцеватые фигуры Чака и его громил с вещмешками на плечах. Джин показал на контроле свое удостоверение, вышел в международную зону и козырнул подходящему Чаку. - Хай, Джин! - заорал, широко улыбаясь, Чак, словно их связывали давние и добрые дружеские узы. - Как я рад тебя видеть здесь, парень! - Здравствуйте, капитан Битюк, - сухо сказал Джин. - Комадование военной миссии США приветствует вас и ваших людей на гостеприимной земле нашего союзника. Едва заметная саркастическая улыбка скользнула по его губам. - Как тут с бабами? - спросил Чак. - Говорят, что здешние женщины просто хрустят в руках белого человека... - Вас ждет автобус. Он доставит вас на базу, - тем же тоном продолжал Джин. Они прошли за барьер, и Транни подошла к ним. Чак зорко глянул на нее. - А ты, Джин, я вижу, уже обзавелся, - осклабился он. - Это представитель прессы, - сухо сказал Джин. - Все ясно, - хмыкнул Чак. - Подруги есть? Тран Ле Чин подняла камеру. Несколько раз вспыхнул блиц. - Она имеет право фотографировать? - нахмурился Чак. - Да, да, имеет. "Зеленые береты", сгрудившиеся вокруг офицеров, с кривыми провинциальными ухмылками поглядывали на космополитический сброд, которым кишела международная зона. Вдруг они все, словно по команде, повернулись в одну сторону и выпучили зенки. Мимо шла группа удивительных созданий невероятно длинноногие, невероятно тонкие, профессионально широкоглазые итальянские манекенщицы в одеждах не нашей планеты. - Во дают! - ахнули "береты". - Во "помидорчики"! Ну, сила! - Кстати, Джин, к нам в Гонконге присоединился один твой дружок, - сказал Чак. - Мощный парень. Выдул в аэропорту бутылку "Бифитера", в самолете пять мартини - и хоть бы в одном глазу. - Кто же это? - насторожился Джин. - Майор Лот. Могучий, цветущий загорелый Лот шествовал по аэродрому походкой хозяина мира. Джин искренне обрадовался, увидев здесь своего друга. За последние годы он привык к этому человеку, в его обществе он чувствовал и себя таким же решительным, сильным, в его обществе он забывал свои сомнения. Они обнялись. - Ты так выглядишь, Лот, словно целый месяц занимался сёрфингом на Гавайях, - сказал Джин. - Я кочевал по Аргентине, малыш, а оттуда махнул в Гонконг. Занимался спортом почище сёрфинга. - Познакомься с Транни, - сказал, улыбаясь, Джин. - Транни, это мой старый друг, майор Лот. Лот зорко глянул на изящную женщину, потом на Джина, сразу все понял и шепнул ему на ухо сакраментальную фразу: - Подруги есть?
Несколько дней спустя Лот и Джин обедали в изысканном ресторане на Рю де Катина, по давней традиции воздавали дань своим гурманским привычкам. Лот был в отличном настроении, пил много вина, похваливал национальную кухню. Джин заканчивал свой рассказ о вьетнамских делах. - Тут слишком много крови и грязи, Лот, - сказал он. - Порой мне становится не по себе. Здесь впору работать таким громилам, как Чак Битюк, но не нам с тобой. Лот усмехнулся. - Между прочим, Джин, будь особенно осторожен с Чаком. Чак примитивен, как свинья, но и в хитрости не уступает этому животному. У него далеко идущие планы, и он не остановится ни перед какой подлостью. - Дьявол с ним, с Чаком! - воскликнул Джин. - Я говорю тебе о другом. Мне кажется, что мы, то есть Штаты, вляпались здесь в ненужное дело и лезем все дальше и дальше... - Вот здесь ты ошибаешься, старина, - сказал Лот. - Во Вьетнаме идет сложнейшая политическая игра, здесь узел главных мировых противоречий... - Но мне-то какое до этого дело?! - невольно воскликнул Джин. - Мы солдаты, Джин, - жестко сказал Лот. Джин нахмурился. - Да, это верно. Они закончили обед, спросили кофе, коньяку и закурили сигары. - Завтра мы с тобой вылетаем на задание, - сказал Лот. - Как? - вскричал Джин. - Опять? - Я не хотел тебе портить аппетит перед обедом, - улыбнулся Лот, - но это так. Приказ подписан шефом "фирмы" и командующим специальными войсками во Вьетнаме полковником Лэддом еще третьего дня. - Какое задание? Куда мы летим? - "Фирма" совместно с комитетом начальников штабов разработала гениальную, по их мнению, идею. Решено бить врага его же оружием. Мы должны попытаться создать в Северном Вьетнаме свой Вьетконг, свои партизанские отряды и свою инфраструктуру. Однако северные вьетнамцы что-то не очень-то хотят бунтовать против дядюшки Хо, и поэтому мы будем создавать эти отряды здесь, на юге. Ядром этих отрядов будут дикие горные племена таи, мео, лао, которые, к счастью, еще не закончили изучение всех трудов Маркса. Мы им будем хорошо платить, а они будут яростно сражаться за идеалы западной цивилизации. Завтра мы с твоей командой на двух вертолетах вылетаем в Аннамские горы, на плоскогорье Ма, это около ста пятидесяти миль к северо-западу от Сайгона. Там состоится встреча с вождями диких племен, дружеский ужин, местная "огненная вода". "Стэйки" из павианьего мяса. Между прочим, Джин, почетным гостям дикари подкладывают на ночь своих жен, так что, если к тебе приляжет красотка лет шестидесяти, смазанная крокодильим жиром, не вздумай крутить носом, а то вспорют брюхо. Лот захохотал, и Джин, не выдержав, улыбнулся. Он был рад уже тому, что задание мирное: на этот раз не нужно будет стрелять, взрывать, жечь... - Пока что приехали наши дамы, - сказал Лот и кивнул в окно. Возле ресторана стоял распластанный "ситроен". За рулем сидела Транни, из-за ее плеча выглядывало кукольное личико Чоу Ша, сайгонской подруги Лота. - Перед таким серьезным испытанием, старичок, тебе, я думаю, будет особенно приятно провести вечер В обществе очаровательной Транни. Лот встал, повел плечами. - Для начала рванем в казино "Кин Тюп". У меня Там есть знакомый китаец-крупье.
Тени пальмовых листьев колебались на полу, на стеках и на потолке. Джин гладил усталой рукой голое тело Транни. "Насколько легче Лоту, - думал он. - Любит одну Наташу, а остальное для неге лишь приключения. А я вот, болван несчастный, влюбляюсь в каждую, с кем провел ночь, и все забываю, что было раньше. Где теперь Ширли Пном-Пень, Гавайи, Токио, Сингапур? Где-то витает словно туманная Лилит, а Транни рядом, закрыла для меня весь мир, дышит, вздыхает..." - Завтра я уезжаю, Транни. Женщина вздрогнула, приподнялась на локте. - Что ты говоришь, Джин? Опять? - Это совсем ненадолго, беби. - Я не могу больше. Ты исчезаешь, а я мучаюсь, боюсь за тебя... - На этот раз никакой опасности. - Не верю! Тебя не посылают в безопасные места. Этот проклятый "зеленый берет" - как я его ненавижу! - Правда, Транни. Мы летим в горы, Лот и я, небольшой пикник с дикарями мео. - В горах Вьетконг, Джин. Они убьют тебя. - Там нет. Это плоскогорье Ма. Дружественные племена. Они хотят воевать вместе с нами. Лицо Транни с блестящими печальными глазами склонилось над ним. - Если тебя убьют, Джин, - медленно проговорила она, - я буду плакать по тебе. Знай это, Джин. Трал Ле Чин никогда тебя не забудет... - Да не убьют меня, милая! - воскликнул Джин. - Не бойся! Тран Ле Чин уткнулась лицом в подушку. Плечи ее тряслись.