В знак окончания боя Джин выстрелил вверх три зеленые ракеты. Где-то на опушке джунглей раздался печальный серебристый звук горна - сигнал окончания боя и сбора. Джин медленно спустился с вышки. Навстречу шел Лот в разодранной, грязной форме, весь в сухой красной глине, с лоснящимся от пота счастливым лицом - Славный денек! - сказал он весело. - И поработали мы все на славу! Прикажи, пожалуйста, радисту вызвать для нас вертолет! Кстати, совсем, забыл - я ж привез тебе письмо. Джин разорвал конверт, развернул вдвое сложенную бумажку: "Милый! Ты стал совсем несносен. Неужели мы проиграем без тебя эту войну, если ты приедешь хоть на пару дней в Сайгон! Я остановилась в "Мажестике". Переговорила вчера на приеме со всем начальством "зеленых беретов", включая главного представителя "фирмы", главного генерала из МАК-5 - штаба военной помощи - и нашего посла в Сайгоне. Говорят, что выше всей этой большой "бронзы" стоят только председатель комитета объединенных начальников штабов и президент. Доберусь и до них, если ты не примчишься в Сайгон. Сгораю от любви. Если не приедешь, сожгу себя, как буддийская монахиня. Из Америки с любовью. Ширли". Джин скомкал бумажку, сунул ее в карман. На лице Лота застыло выражение, обычное для игроков в покер. Подсчитали потери: тридцать четыре офицера и солдата убиты, пятьдесят восемь ранены, из "красных беретов" ранены пятеро, из "зеленых" - убит Фрэнк, легко ранен Берди, из "викингов" убит Гуннар Бликсен-Финеке, двое легко ранены... - Тебе, Лот, придется взять тела Фрэнки и Бликсена с собой, - с бесконечной усталостью в голосе сказал Джин. - О'кей, Джин. Слушай, я дьявольски проголодался. Утром перед вылетом сюда я почти ничего не ел - знал, что будет бой, а воевать лучше натощак, на случай ранения живота... - Чего-чего, а кормят нас отлично. В холодильнике ты найдешь пиво, консервированную ветчину, замороженные крабы, рационы "Си" и все, чем богат "Пи-экс10" в Сайгоне. Словом, можешь поесть почти как на крыше "Сент-Риджеса". Один из семерки "самураев", тот самый, что служил с Гуннаром Бликсеном в дивизии СС "Викинг", вышел вперед. - Гуннара не стоит везти вертолетом на базу, - сказал он бесстрастно, с сильным немецким акцентом. - Вашего Фрэнки есть смысл выпотрошить, забальзамировать, уложить в цинковый гроб и отправить через Манилу и Сан-Франциско на родину, на Арлингтонское кладбище - Фрэнки будет оплакивать вся его стопроцентная американская семья. А у Гуннара никого на свете нет - вся его семья накрылась во время американского налета на Гамбург. Поэтому по древней традиции викингов мы предадим его тело сожжению. Так поступали мы и в России - за нашей дивизией СС "Викинги" до самого Кавказа, до Грозного и обратно следовал полевой крематорий. ..Лот прочитал заупокойную молитву. Они стояли в строю на плацу перед огромным костром, на котором, дергаясь и корчась, сгорало облитое бензином и оружейным маслом тело "викинга", труп голубоглазого ландскнехта из далекой северной страны. Сначала сгорела бородка... Перед костром замер в почетном карауле длинный ряд из тридцати шести воткнутых штыками в землю винтовок и автоматов Ар-15. На каждый приклад надета каска убитого и рядом пара высоких армейских башмаков на толстой каучуковой подошве. По команде "смирно" вытянулись сержант-знаменщик, офицеры, за ними "викинги", "зеленые береты" и "красные береты", еще дальше - солдаты АРВН. - Будь я проклят, - поморщив нос, шепотом сказал Лот Джину, - если эта церемония не напоминает мне сожжение тела фюрера в саду рейхсканцелярии. Он тоже распорядился, чтобы его похоронили как викинга. Трещал костер, печально пел "Сайленсиум" солдатский горн, и эхо в джунглях вторило солдатскому реквиему. А Джин думал о том, что вся бессмысленная, искалеченная жизнь голубоглазого ландскнехта, этого профессионального убийцы в мундире, не жуткий анахронизм, а неотъемлемый штрих современности, каинова печать на шестидесятых годах просвещенного двадцатого века... И все восставало в нем против мрачной атавистической романтики "зеленых беретов" и напалма, против преступного вранья военщины и лживой театрализации смертоубийства. А затем, когда по команде рассыпался строй, случилось нечто такое, что потом всю жизнь кошмаром преследовало Джина. К офицерскому бункеру, где стояли, распивая и закусывая офицеры и "викинги", подошла большая толпа солдат с "красными беретами" впереди. Все они скалили зубы в слегка смущенных улыбках, словно ожидая похвалы за дело какой-то особой доблести. И вдруг Джин заметил на груди "дай-уи" - капитана "красных беретов" странную гирлянду из... окровавленных человеческих ушей. Капитан "красных беретов" сделал два шага вперед и, улыбаясь, произнес на ломаном английском языке: - Сэр, майор обещать пятнадцать долларов за Вьетконг ухо! Давать деньги сейчас! Алым огнем полыхнуло перед глазами у Джина. Прыжок, удар кулаком в челюсть, и "дай-уи", описав в воздухе полусальто, грохнулся на утрамбованную землю плаца. Лот швырнул прочь куриную ножку, быстрым шагом подошел к нему и, рывком ставя его на ноги и отряхивая сильными шлепками, строго и громко проговорил в сторону Джина: - Это безобразие, лейтенант Грин! Прошу помнить, что вы всего-навсего американский советник. Делаю вам строгий выговор и предупреждаю, что о вашем недостойном поведении будет доложено командованию Баткэта. Не удивлюсь, если это задержит ваше производство в капитаны. "Дай-уи"! обратился он к капитану "красных беретов". - Я приношу вам глубокие извинения! Джип и сам уже раскаивался в своей опрометчивости, растерянно потирая правый кулак. - Сколько же у вас ушей? - дружески спросил Лот капитана "красных беретов". - Двадцать четыре, - ответил тот, с трудом ворочая челюстью и меча молнии в сторону Джина, который формально был всего-навсего советником. - Значит, - полез за бумажником Лот, - я вам должен выплатить триста шестьдесят долларов, то есть три тысячи шестьсот пиастров. Таких денег я с собой не ношу, извольте получить чек на сайгонский банк. - Тэнк ю вери, вери мач! - поблагодарил "дай-уи", принимая чек и передавая Лоту гирлянду с человеческими ушами. Лот спокойно взял гирлянду и кинул ее одному из "викингов". - Возьмем с собой, - бросил он - Покажем начальству в Баткэте, а то они перестали верить нашим рапортам о потерях противника. Кстати, любопытная штука: вы, ребята, все помните, что и у нас в России было то же соотношение оккупационных марок и рейхсмарок - десять к одной. Он отошел к Джину, незаметно подмигнул ему и сказал вполголоса: - Держи себя в руках, парень! Но следом за Лотом двинулась целая свора "красных беретов" и солдат АРВН. Все они хотели получить пиастры за уши, отрезанные у своих братьев убитых партизан Вьетконга. - Кранц! Заприходуй уши Ви-Си и выпиши им чеки. Только смотри, чтобы они не обжулили тебя. Я предупредил их, что оплачиваться будет только правое ухо! - Но, сэр... - начал было Кранц, показывая глазами на гирлянду "дай-уи", в которой было явно столько же левых ушей, сколько и правых. - Дипломатия, мой дорогой Кранц! - невозмутимо обронил Лот. - Высокая дипломатия. Ясно? - Яволь, сэр! - неуверенно ответил бывший СС-обершарфюрер. - Да, сэр! - Лот! - с дрожью в голосе тихо проговорил Джин. - Неужели это ты... сказал им про уши? - Спокойно, малыш! - ответил Лот - Приказ "фирмы" для всех. Ты же проходил Фуллера в Брагге - он учит, что потомок рыцаря - воин-джентльмен вытеснен теперь грубым, необразованным хамом, войны теперь ведутся не по-рыцарски, не по-джентльменски, а по-мужицки. Полтораста пиастров за убитого вьетконговца не так уж накладно для дяди Сэма, который вообще-то на этой войне платит сто пятьдесят тысяч долларов за убийство одного вьетнамца. В конце концов, людская жадность - главный двигатель всех войн. Еще во время войны с индейцами американское правительство платило, словно за шкуру убитого волка, за каждый скальп индейца. За эти гроши мои "красные береты" дрались как тигры. А в результате мы отстояли этот аванпост последнего бастиона свободного мира против коммунистической экспансии в Юго-Восточной Азии! Зайдем-ка в твою комнату, мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз. Это будет очень важный мужской разговор.