Непродолжительные нисхождения в нижний мир случаются в жизни большинства людей едва ли не ежедневно. В такие моменты мы говорим: "Я словно в какой-то дыре оказался", -- имея в виду, что нами овладело депрессивное настроение.
Мир теней
В юнгианской психологии определение "тени" имеет две составляющие. Тень включает в себя те аспекты нашей личности, которые мы либо не приемлем сами, либо считаем, что "окружающие подумают о нас плохо", если узнают об этих аспектах. Поэтому мы тщательно скрываем эти мысли, действия, мнения и чувства, -- причем не только от других людей, но нередко и от себя. Во фрейдистском учении этой составляющей тени соответствует концепция ид, а в греческой мифологии -- темный Тартар (та часть Гадеса, где томятся поверженные титаны и другие обидчики олимпийских богов).
Однако юнгианская идея о тени включает в себя также "позитивный" теневой материал: позитивный потенциал, находящийся где-то на границе сознания, -- он пока еще не вышел на свет и пребывает как бы в тени. Этот материал соответствует подземным богатствам, которые ассоциируются с Гадесом.
Загробный мир -- царство мертвых
Для греков Гадес был царством мертвых. Сюда спускаются души людей после смерти, чтобы вечно жить в облике призрачных теней или же испить воды из реки забвения (Леты) и снова родиться на земле, не имя никаких воспоминаний о прошлом существовании. Как архетипическое место, Аид представляет собой загробный мир, -- что подразумевает существование души, переживающей смерть.
Медиумы, считающие, что они могут вступать в общение с душами умерших, работники учреждений для безнадежных пациентов и люди, практикующие ритуалы, призванные помочь душе перейти в иной мир, -- все они выполняют функции вестника богов Гермеса, который перемещается между разными уровнями бытия и провожает души в Гадес.
Индивидуальное и коллективное бессознательное
Подземный мир также символизирует индивидуальное и коллективное бессознательное. Все, что человек забыл, содержится в его индивидуальном бессознательном: некоторые воспоминания могут быть возвращены в сознание незначительным усилием; другие, болезненные воспоминания, подверглись активному сокрытию или вытеснению. Однако все эти воспоминания "существуют" в царстве бессознательного, несмотря на то что мы не можем к ним обратиться.
Коллективное бессознательное представляет собой мир архетипов, или универсальных моделей человека, которые могут быть констеллированы, инициированы или пробуждены, если им дадут энергию определенные обстоятельства. Эти модели существуют в коллективном бессознательном на протяжении длительного времени, -- они много раз воплощались в жизни людей, ныне давно умерших. В некотором смысле, снова и снова возрождающиеся архетипы представляют собой "тени" из подземного мира.
Гадес как мужчина
Главная проблема мужчины-Гадеса -- адаптация. Сможет ли он, оставшись верным себе, приспособиться к внешнему миру? Его врожденные субъективные предрасположенности не находят поощрения в обществе. Наоборот, его оценивают по личностным стандартам, не имеющим с ним ничего общего. Обычно этому человеку приходится расти в чуждой для него культуре, и, если Гадес хочет найти место в этом мире, ему необходимо выйти далеко за рамки своего архетипа.
Ранние годы
Интровертный ребенок, -- а именно таков Гадес, -- обычно не производит сильного впечатления на окружающих. Невидимость Гадеса проявляется рано, поскольку он не обладает ни сильной волей, ни бурным нравом своих братьев. Иногда он обращает на себя внимание своими "своеобразными" реакциями. На взгляд окружающих, он часто реагирует весьма неожиданно -- особенно на новых людей и ситуации. Дело в том, что этот ребенок реагирует не на внешний образ человека, а на то, каким этот человек видится лично ему.
Например, ребенок знакомится с новой няней или впервые встречается со своей бабушкой. Вместо того чтобы ответить на улыбку седовласой женщины, этот малыш может в тревоге отшатнуться и заплакать, поскольку она пробуждает в нем неприятные чувства или он замечает что-то пугающее в ее лице, -- хотя другие люди видят самые заурядные черты.
Даже если маленький Гадес не делает ничего из ряда вон выходящего, он предпочитает воспринимать и впитывать опыт, а не реагировать на внешние раздражители. Поэтому, пока он совсем маленький, его считают застенчивым, а когда немного вырастет -- серьезным и сдержанным. Такая замкнутость -- особенно в мальчике -- обычно встречает негативную оценку окружающих. Как правило, мальчик-Гадес с самого детства не получает такого одобрения, как общительные экстравертные дети. Его самооценка развивается с трудом, в лучшем случае -- замедленно. Нередко у такого ребенка складывается негативное самоощущение.
Родители
С родителями некоторых типов отношения у мальчика-Гадеса складываются исключительно сложно. Гадес не соответствует общепринятым представлениям о том, каким должен быть мальчик, вследствие чего и он, и его родители чувствуют себя отвергнутыми и непонятыми.
В личности Гадеса есть некоторые аутические черты, проявляющиеся довольно рано. Он может расстроиться в силу каких-то субъективных чувств или впечатлений, -- а окружающие совершенно не понимают, в чем дело. Это вначале сбивает с толку, а затем злит многих матерей.
Взаимоотношения с отцом нередко складываются еще сложнее. Довольно неблагоприятное сочетание -- экстравертивный отец (особенно если для него интроверт значит "плакса"), рубаха-парень, который любит побалагурить с приятелями и сразу же покупает новорожденному детский бейсбольный набор, и его серьезный, замкнутый сын. Отец надеялся, что сынишка пойдет в него, станет его гордостью и младшим другом. Он хотел стать для сына тренером и товарищем по играм. А ребенок-Гадес не дает возможности осуществить эти мечты. Более того, если отец надеялся, что сын станет его гордостью, тогда гнев (гневливость -- оборотная сторона этого дружелюбного характера) может выплескиваться на ребенка, не оправдавшего его ожиданий.
Таким образом, мальчик-Гадес может ощущать, что внешний мир не приветствует его таким, какой он есть, а это заставит его искать убежища во внутреннем мире. В любом случае, мальчик-Гадес не тяготится одиночеством и даже любит оставаться наедине с собой -- или, возможно, в компании воображаемого друга. Начиная с детсадовского возраста, этому мальчику досаждает стремление окружающих втянуть его в общение. Нередко он глубоко разочаровывает мать, которая пытается воплотить свой воспитательский потенциал и хочет, чтобы ребенок зависел от нее и был отзывчивым. При этом ребенок получает сигнал, что быть таким, какой он есть, не вполне нормально.
Ему живется хорошо, если родители уважают его индивидуальность и понимают, что склонность к уединению -- это его сильная черта, а не отклонение. Но даже в таком случае обычно никто не помогает ему разобраться в субъективных переживаниях, и он должен либо сам учиться интерпретировать свой опыт, либо подавлять субъективные реакции.