Выбрать главу

Джонатан, с детства брал с собой дочь на археологические раскопки, и когда девочке исполнилось 16 лет, от неизлечимого заболевания скончалась его жена Изабелл. А еще через четыре года на раскопках трагически погиб ее отец, и она осталась совсем одна.

Ближний Восток.

В комнату открыв двери, входит мужчина лет пятидесяти, одетый в черный строгий костюм, он делает несколько шагов по комнате и садится на диван рядом с девушкой, взяв ее руку, смотрит ей прямо в карие печальные глаза от потери родного человека.

— Елена сочувствую твоей утрате…

— Спасибо дядя Грейсон, ты его тоже потерял, — девушка поднимается с дивана, и подходит к столу, наливает два бокала крепкого алкогольного напитка, протягивая один своему дяде.

— Елена тебе сейчас не стоит оставаться одной… делает глоток спиртного Грейсон. — Поехали со мной во Францию, что ты тут будешь делать одна?

— Спасибо предложение дядя, но я останусь тут и продолжу дело моего отца, — осушив бокал, Елена поставила его на стол.

— Я понимаю…, но если тебе понадобится помощь, только позвони, — обняв племянницу, и поцеловав ее в каштановую макушку, покинул комнату.

После похорон прошло чуть больше полугода.

Елена продолжала дело своего отца, занималась археологическими раскопками, и каталогизировала найденные предметы искусства, около Крепости Бахла — древний город на территории Омана. Считается, что здесь появлялись на свет джинны и маги.

Это был один из непримечательных дней, Гилберт сидела в комнате с кондиционером, и в окружении предметов искусства. Достав из коробки, пыльный и загрязненный предмет похожий на небольшой чайник с вытянутым носиком, на котором сквозь пыль и грязи проступали странные надписи.

Девушка с интересом рассматривала предмет, чтобы лучше прочесть надписи на нем, берет тряпочку, и начинает потирать предмет похожий на лампу, смахивая с него многовековую грязь и пыль.

Неожиданно для неё лампа в руках девушки ожила, а из носика начинает идти голубоватая дымка. Елена вздрагивает и бросает предмет на пол. Комната заполняется голубоватой дымкой, и из голубоватой дымки появляется мужчина, брюнет с голубыми глазами в одежде восточных народов.

Девушка, широко распахнув карие глаза, смотрела на парня, и не понимала, что происходит.

— Кто вы? И как сюда попали? — оглядываясь по сторонам, Елена была взволнована и немного напугана эффектным появлением перед ней молодого парня.

— Моя госпожа меня зовут Деймон, и я готов выполнить любое твое желание, — голубые глаза сверкнули и мужчина поклонился девушке.

— Что значит любое!? Тебя подослал Метт? Таким способом он хочет, чтобы я простила его за его многочисленные измены? — Елена поднялась с дивана и подошла ближе к брюнету. — Можешь передать ему, что между нами все кончено.

— Госпожа моя, я не знаю, о чем вы говорите. Я джин вот из этой самой лампы, — указал на предмет голубоглазый парень.

— Джинн! — в голосе девушке звучало удивление, когда она пристально разглядывала молодого человека в восточной одежде.

— Да моя госпожа, ты потерла лампу, и теперь я готов исполнять твои желания, так как ты меня освободила, — голос парня был чарующе красив и звенел словно музыка.

— Подожди…, ты сказал, что тебя зовут Деймон и ты настоящий джин? — Елена все еще не могла поверить в то, что сейчас говорила.

— Да моя госпожа именно так, — подтвердил слова девушки брюнет. — Пожелай чего-нибудь и я исполню.

— Для начало хватит меня называть «моя госпожа» это немного нервирует, и дай мне подумать… — Елена подошла к столу налила себе спиртного, осушив бокал залпом, она думала, чтобы придумать.

Она всегда мечтала побывать в самом старинном ресторане Парижа La Tour d’Argent в переводе Серебряная Башня. Из окна, которого, расположенного на седьмом этаже открывается великолепный вид на Сену и собор Парижской Богоматери. В том же здании, что и ресторан, находится музей, в котором в частности рассказывается, что ресторан любили писатели Александр Дюма, Эмиль Золя и Оноре де Бальзак. На первом этаже есть стол, который свидетельствует о визите Бисмарка, Вильгельма I и царя Александра II.

Едва девушка смогла произнести название ресторана, в котором она желала побывать, как неожиданно для нее она казалась за столиком на балконе, в вечернем платье от известных брендов. Вежливый официант, предложил девушке меню, и ждал ответа. Рядом с ней стоял мужчина во фраке и играл на скрипке красивую мелодию. Елена оглядывалась по сторонам, не веря в реальность происходящего, чтобы не выглядеть полной дурой в глазах официанта сделала заказ. Поднявшись со стула, Гилберт подошла к балкону, с него открывался прекрасный вид на утопающий в вечерних огнях Париж.

— Приятного вечера, моя госпожа, — брюнет в черном костюме и белой рубашке подсел к ней и налил из бутылки красного вина в бокал девушке.

— Это потрясающе! Мы и в правду в Париже… Ты и правда все можешь? — пригубила вина из бокала шатенка. В ее мыслях сразу же пронеслось, что она может пожелать, чтобы ее родители снова оказались рядом с ней.

— Да моя госпожа, но вот вернуть тех, кто покинул этот бренный мир не в моей власти, — словно прочитав мысли девушки, произнес брюнет налив себе вина, сделал глоток из бокала.

— Я же просила, не называть меня так… зови меня просто Елена, — посмотрела в прекрасные голубые глаза джина шатенка.

— Хорошо госпожа Елена, — произнес Джин.

Девушка качнула головой, и смирилась с тем, что джин ее называет госпожой. Но вместе с тем уста парня так загадочно манили и притягивали ее.

Деймон протянул руку девушке, приглашая ее на танец под звуки чарующей скрипки. Елена согласилась, ее, словно неведомым магнитом, тянуло в его объятия. Танцуя в медленном танце, она, смотрела в небесно-голубые глаза сапфиры, не удержалась, и коснулась губ джина, оставляя на них поцелуй слаще, которого он никогда не испытывал.

— Спасибо за прекрасный вечер, — произнесла Елена, танцуя в объятиях Деймона.

***

Утром Елена пробудилась в своей кровати, она сладко потянулась в лучах утреннего солнца, «Какой был прекрасный сон» — подумала про себя Гилберт, выбираясь из теплой и уютной постели.

— Госпожа Елена уже проснулась, — дверь в ее комнату открылась, на пороге стоял Деймон с подносом в руках, на котором был утренний завтрак.