— Э-э… — Джина растерянно моргала, не спуская взора с чемоданчика. — Не знаю, получится ли. Я могу всё испортить.
— Но ты же сильный псионик, что тебе мешает попробовать? — горели надеждой очи эльдарки.
Джина начала догадываться, почему нейросеть Древних, ценный артефакт, хранится в медотсеке. Наверняка Эйдафедель пыталась её установить себе, но не вышло.
— Я совершенно не профессионал. Я только недавно узнала о магии. Скорее всего, я эту штуку сломаю.
— О чём узнала? — настороженно вздёрнула ушки Эйдафедель.
— О магии.
— Так-так, — похлопала эльдарка правой ладонью по бедру. — Магия, говоришь… Именно так называли псионику Древние. Мне кажется, что ты имела в виду совершенно иное — не то, что имеют в виду современные эльдары, а именно то, что подразумевали под этим Древние… А давай всё же полезай в медкапсулу. И не бойся — мы проверим уровень твоей совместимости с нейросетью Древних.
— Зачем? Неужели ты отдашь такую ценную вещь «манкей»?
— Не держи меня за дуру, мелочь! Тебе сколько лет?
— Одиннадцать, но скоро будет двенадцать.
— А мне триста. У меня ещё вся жизнь впереди, при этом я тебя почти в тридцать раз старше. Ты для меня микроб, а твои мысли как на ладони. Ты наверняка думаешь, что я ни за что не отдам артефакт Древних в лапы низшей?
— Да, — не стала таиться Джина, понимая, что они обе находятся в глубокой и тёмной кроличьей норе.
— Артефакты Древних хоть и ценные, но свою жизнь я ценю больше. Запомни, мелочь, во вселенной нет ничего ценнее жизни. Особенно твоей жизни. И если стоит выбор: спасти свою жизнь или железку, насколько бы дорогой та ни была, всегда выбирай первое. Я готова хвататься даже за малейший шанс на спасение. Я генетически совместима с нейросетью Древних, но псионически нет. Во всей вселенной тех, кто подходит под второй параметр защиты, можно пересчитать по пальцам. И что удивительно — в основном это манкеи.
— Но если я даже подойду по одному параметру, то по другому нет.
— Изменить ДНК несложно, когда под рукой автоматическая медкапсула двенадцатого поколения производства высшей расы, — приподняла уголки губ Эйдафедель. — А именно такие капсулы устанавливают на наши разведчики-поисковики. Экипаж всего из одного эльдара диктует свои правила. Тут нет вакансии медика, инженера, пилота и прочих, поэтому всё максимально автоматизировано.
Набравшись мужества, Джина принялась стягивать с себя комбинезон. Раз это единственный шанс к спасению — его нельзя упускать. Хоть она того не желала, но ей пришлось лезть в медкапсулу.
*Арфэн — благородный — ая, сударь / сударыня на квенья.
**Дисса эледрим — (квенья) — барышня (молодая девушка) из звёздного народа.
Глава 12
После пробуждения Джина обнаружила открытую крышку капсулы. Она поспешила выбраться оттуда. Неподалёку на полу лежала Эйдафедель. Она дёрнулась и распахнула глаза.
Джине показалось, что у эльдарки осунулось лицо и в целом она схуднула.
Женщина села и принялась с нескрываемым любопытством разглядывать девочку. Джине под её взором хотелось провалиться сквозь землю. Она стеснительно прикрывала руками интимные места и скользила по комнате взором в поисках своего комбеза. Ей в ноздри ударил тяжёлый запах немытого потного тела.
— Эйда, где моя одежда?
— В шкафчике, — махнула та рукой в сторону стены, в которой с трудом можно было различить ручку дверцы. Её голос был хриплым и тихим. — Какие чувствуешь изменения?
Джинджер прислушалась к себе и неуверенно пожала плечами.
— Пока не знаю. Вроде всё как обычно. А ты… Ты похудела и пахнешь.
— Неделя прошла, — Эйдафедель даже не предприняла попыток встать. — Есть тут нечего, душа нет, аварийного скафа тоже нет. Я демонтировала с боевого скафа систему рекуперации жидкости, так что хотя бы с жаждой удалось отчасти решить проблему.
— То есть ты неделю голодала? — ужаснулась девочка и испытала сочувствие. Её передёрнуло от отвращения, ведь ясно же, какие переработанные жидкости пришлось употреблять Эйдафедель.
— Типа того. Я могла бы расковырять питательные картриджи медкапсулы, но они непригодны для приёма в пищу. А вот при нахождении в капсуле они работают должным образом, синтезируя питательные вещества в организме пациента. Ломать подачу воды к капсуле я не решилась. И всё же, мелкая, какие-то отличия чувствуешь?
— Извини, Эйда, но нет. Вроде всё так же.
Добравшись до стены, Джина сдвинула дверцу шкафа и достала оттуда свой оранжевый комбинезон, в который поспешила облачиться. Обернувшись, она обнаружила грустную моську эльдарки.
— Да в чём дело? Что со мной не так? Эйда?!
— Твои ключевые гены были заменены на эльдарские. В качестве образца послужила моя ДНК. Теперь ты телом наполовину эльдарка. Для манкей это должно быть большим событием. Если бы не обстоятельства, ты бы смогла прожить половину срока жизни эльдарки — около пятисот лет, что в четыре раза дольше жизни манкея.
— Эм… — Джина растерянно хлопала ресницами. — То есть я вроде как стала твоей дочкой?
Эйдафедель разразилась каркающим хриплым смехом.
— Великая мать, дай мне сил! Моя дочь… Ох, и придумаешь же… Забавная малышка. Чисто технически ты права, но какая же ересь…
Тут взгляд Джины замер на столе. На нём лежал раскрытый пустой кейс. Эйдафедель проследила направление её взора.
— А куда делась… — начала девочка.
— Туда, — вымученно улыбнулась ей эльдарка. — Да-да, я её установила тебе. Вот только не знаю результата. Она либо встала, либо самоуничтожилась. Мы узнаем об этом через сутки. Мелкая, помоги встать. Раз уж медкапсула свободна — я могу привести себя в норму.
Джина сорвалась с места. Страх перед опасной инопланетянкой смыло, как и не было. Сейчас перед ней сидела на полу беспомощная ослабевшая женщина, которая нуждалась в помощи. Она помогла ей встать и добраться до капсулы. Когда же Эйдафедель стянула пропахший неприятными запахами комбез, то девочка отвернулась, хотя успела разглядеть выпирающие ребра, обтянутые светлой кожей.
— Не нравится?
— Не очень… — пробормотала она, испытывая жгучий стыд. — Прости, Эйда. Это всё из-за меня. Я не знала, что всё так обернётся. Просто тогда я сильно испугалась.
— Выше голову, детёныш, — указательным пальчиком приподняла ей подбородок эльдарка. — Помирать, так с музыкой! Не сдавайся — борись до конца.
Джине казалось, что Эйдафедель говорит больше для себя, а не для неё. Ей всё равно было стыдно. Она ожидала услышать в свой адрес брань, но её не ругали, от этого на душе немного полегчало. Проследив, как закрывается крышка капсулы и эльдарка засыпает, она ощутила накатившую волну одиночества.
Через несколько часов Джине захотелось пить. Система очистки скафандра вызывала у неё отвращение. В демонтированном виде она выглядела неприятно, особенно гульфик, который необходимо прикладывать к определенному месту, чтобы справить нужду.
Она взяла пустой кейс и несколько часов просидела рядом с ним в попытке воспроизвести заклинание создания воды. Когда у неё получилось — Джина от радости готова была прыгать под потолок. Вода наполнила половинку кейса почти до краёв — хватило ей напиться, и ещё осталось.
Эйдафедель покинула капсулу примерно через шесть часов. Об истощении ничто не напоминало, кроме худобы. Но она уже не была похожа на жертву булимии.
— Пока в капсуле есть картриджи, мы продержимся, — похлопала по прозрачной крышке эльдарка.
При виде своего вонючего комбеза, она поморщилась. Взяв его двумя пальчиками, она отбросила его в дальний угол.
Джина обратила внимание на то, что от женщины больше не воняет. Она сделала вывод о том, что медкапсула проводит очистку. Она стеснительно отводила взгляд от обнаженной фигуры.
— Эйда, ты так и будешь ходить?
— Лучше я буду голой, чем снова надену эту вонючую тряпку! Ты чего, голых девушек не видела?