Они уселись рядом, на диване, хотя у Джины в этом не было нужды. Он могла бы летать по комнате, не боясь снести что-нибудь, сломать или разбить. Она же была лёгкой и воздушной.
Глядя на тарелки с яствами, Светлов вдруг вспомнил про вчерашние салаты и выпивку.
— А куда всё вчерашнее делось? Я же столько наготовил…
— Ну, — чародейка сделала задумчивое лицо. — Я подумала, что ты не будешь есть несвежие продукты. Всё вчерашнее я упаковала в пластиковые контейнеры и в пакеты. Отдала всё это неимущим и обездоленным, которые рылись в помойке во дворе. Им — радость, мне — энергия. В общем, всем хорошо.
— А горилка с перцем? — напиваться Светлову не хотелось. Он боялся повторения вчерашнего вечера. Особенно его испугало выпадение из окна, но всё же, от пары «писяриков» он не отказался бы. Так, для поддержания праздничного настроения.
— Ту гадость я тоже им отдала. — В тот момент у Андрея внутри что-то отвалилось и упало. — Но у меня для тебя есть кое-что лучше…
В воздух тут же взлетели графин, наполненный темной жидкостью и бокал. Секунд пять они покружились, после чего горлышко графина оказалось над бокалом, который тут же наполнился той странной жидкостью.
— Это вино из сока лиганары, — пояснила Джина после того, как наполненный бокал занял место на столе рядом с правой рукой Светлова. — Попробуй, это лучше того дешевого пойла, которым ты свой организм травишь.
— Ну, за Новый год! — Андрей поднял бокал, с опаской глядя на чаро-дейку, сделал глоток. Это оказалось не вино, а самый настоящий нектар богов. Какой вкус! Какой букет! Ничего подобного он в своей жизни ещё не пил. И пофиг, что цвет, как у воды, текущей из крана после продолжительного отключения подачи. Каждый глоток этого вина был бомбочкой, которая взрывалась внутри, но не разрушала организм, а наполняла его силой. И Андрей немного испугался этой силы. Ему казалось, что ещё глоток, и его разорвёт распирающая его тело изнутри энергия, какой бы живительной она ни была. Поэтому он отставил в сторону бокал, не осушив его и до половины.
— Класс, — сказал он промокая салфеткой уголки губ.
— Тебе понравилось? — Красивые брови чародейки взметнулись вверх.
— Да. Очень. — И это было правдой. В тот момент Светлов подумал, что раньше слишком часто врал. И чаще всего он врал женщинам. А Джина единственное существо, которому он не сможет соврать. Только хорошо это или плохо покажет время.
— По рецепту бабушки делала, — призрачная чародейка улыбнулась своей «коронной» лучезарной улыбкой, которая так нравилась Андрею во сне, и которую так приятно было видеть наяву.
Светлов вдруг вспомнил Настю. Раз чародейка здесь, значит, Анастасия действительно попала в неприятную историю. Им никогда не быть вместе. И, скорее всего, он лишится работы.
— Круто, — Андрей ложкой подчерпнул из салатницы горку диковинного салата, плюхнул в тарелку, попробовал. — М-м-м! Вкусно-то как!
Это было правдой. Салат был волшебным. Но мысли о бывшей подруге и о работе, похоже, отразились на его лице. И Джина это сразу заметила.
— Ты что приуныл, хранитель сосуда, а? О своей бывшей вспомнил да о работе?
— Ага, — с набитым ртом ответил Светлов.
— Да не переживай ты так! — Графин в очередной раз взлетел со стола, наполнил бокал нектаром богов, вернулся на своё место. — Как говорится, что Бог ни делает — всё к лучшему.
— Не уверен, — проглотив салат и, пригубив немного вина из сока ягоды, название которой уже вылетело из головы, сказал Андрей. Тут же отправил в рот очередную порцию салата.
— А я уверена. — Джина смотрела, как он ест, и Светлов вдруг вспомнил своё детство. Именно так на него смотрела мать, когда у неё получалось приготовить что-то новое. Она словно проверяла на Андрее, вкусно это или нет. Но это было вкусно. И призрачной леди нравилась смотреть, на то, с каким аппетитом Светлов поглощает произведение её поварского искусства. Выждав паузу, она продолжила. Видимо, специально ждала, когда Андрей всё прожуёт и проглотит, чтобы не поперхнулся: — Твоя Настя — самая настоящая блядь!
— Что-о-о! — от удивления Светлов вытаращил глаза. — Откуда…
— Блядь и наркоманка, — скрестив руки на груди, продолжала Джина. — Поверь мне, я знаю, что говорю. Я бы никогда не стала наговаривать на неё, так как в этом нет смысла. Всю её подноготную я увидела, едва освободившись из сосуда. Я просто прикоснулась к ней, и мне всё стало понятно. Для неё ты был… запасным аэродромом, поверь мне. Общалась она с тобой только потому, что ты нравился её отцу. Он видел в тебе перспективного продажника. Человека, который мог бы со временем заменить его и встать у руля фирмы. Она же… трахалась с москвичами, которых сейчас Станислав Игоревич считает своими лучшими друзьями.