— О, да, — Светлов кивнул головой. — Максимальный срок отсрочки платежа, низкие цены, доставка… А кто из москвичей её дрючил: Даниил, Ярослав или Кирилл?
— Бухая она прелюбодействовала только с Кириллом. Под кайфом — со всеми тремя. Они занимались сексом и в поезде, и в номере гостиницы, и на балконе гостиничного номера, и ночью на рессепшене, когда администраторы спали, и в машине, и в офисе…
— Да, — Андрей задумчиво поскрёб подбородок. — А я думал, почему она иногда такая неуравновешенная? И дерётся… Оказывается, всё просто: она — наркоманка. А наркоманы подвержены частым сменам настроений. И ведут они себя, зачастую, неадекватно. А вот насчет работы…
Негромко пискнул мобильник, как нельзя вовремя оказавшийся под рукой, хотя Светлов точно помнил, что не мог его положить на стол, так как не прикасался к нему со вчерашнего вечера.
Пришло сообщение от Станислава Игоревича:
«Урод ты @баный! Ты, какого х@я сломал жизнь моей дочери? Мудак, неудачник х@ев! Чтобы я тебя больше в своей фирме не видел! За трудовой книжкой придёшь после новогодних праздников.
P.S.: Пошёл ты на х@й, пид@р!»
Андрей отшвырнул от себя мобильник, едва не угодив им в тарелку с салатом, которого ещё не попробовал, словно телефон был заражен сибирской язвой.
— Похоже, Игоревич меня всё-таки уволил. — Андрей посмотрел на Джину. — Тебе прочитать, что он мне написал?
— Не надо, — чародейка отрицательно покачала головой. — Я способна читать СМС-сообщения, не глядя на экран. Я могу улавливать эти сигналы… Насчет работы ты тоже не переживай. До февраля москвичи отожмут бизнес у Станислава Игоревича, а его по миру пустят. Так что, ты уйдёшь очень даже вовремя. Единственное, что мне не понравилось, так это то, что он тебя хочет уволить с нарушением твоих трудовых прав. Во сколько бы ты оценил такой косяк? Сколько он должен тебе заплатить, чтобы ты простил его?
Трудовые права?
Светлова не удивило то, что Джина, несмотря на многовековое заточение, смогла выразиться столь грамотно и красиво. Она же пользовалась ЕГО знаниями. Знаниями, вытащенными из ЕГО головы. То, что Станислав Игоревич действительно ущемил Андрея в его трудовых правах, до Светлова, конечно же, дошло бы, но не так быстро, так как для того, чтобы собрать мозги в кучку, требуется время. Особенно, 1 января. Чтобы всё обмозговать и упорядочить хаотично мечущиеся мысли, может потребоваться час, а может, день. Чародейке на то, чтобы выдать правильный ответ, потребовалась секунда. Быстро же она нашла в куче всякого многолетнего хлама полезную вещь!
— Миллион! — с ходу выпалил Андрей. Он понимал, что миллион долларов или евро Станислав Игоревич удавится, но не заплатит, а вот миллион деревянных — запросто. Поэтому после непродолжительной паузы он добавил: — Рублей!
Особо не верилось в то, что у чародейки получится стрясти эту сумму со старого скряги, но сам факт существования Джины доказывал, что нет ничего невозможного.
— Ладно, — призрачная красотка махнула рукой. — Будет тебе миллион. Но не сразу.
— Ловлю тебя на слове, — Андрей прицелился в Джину указательным пальцем правой руки и изобразил выстрел. — Посмотрим, какая ты…
Включился телевизор. Пульт от него лежал на полке серванта, к нему никто не прикасался.
Чародейка пролетела сквозь стол и зависла перед экраном. Показывали новогодний концерт. Повтор, разумеется.
— Ух ты, — глаза Джины округлились. Телевизор, определённо, произвёл на неё впечатление. — Вот это да!.. Слушай, ты пока ешь, пей, а я посмотрю на шутов, хорошо?
— Это не шуты, а звёзды шоу-бизнеса, — поправил её Светлов. — Кстати, состоятельные люди…
— А ведут себя, как шуты, — через плечо бросила ему призрачная колдунья. — Ну, ты ешь, не обращай на меня внимания.
— Как скажешь, — Андрей пожал плечами. Он хотел наложить себе в тарелку закуски, которые ещё не попробовал, но закуски сами небольшими порциями по воздуху слетались в его тарелку. Ему оставалось только подцеплять их вилкой и отправлять в рот.
Графин исправно наполнял бокал вином.
Джина была полностью погружена в атмосферу праздника. Глаза её неотрывно следили за певцами, певицами и их подтанцовкой. В основном, она молчала. И только изредка с её губ срывалось: «Это гомосексуалист!.. Это лесбиянка!.. Этот извращенец любит маленьких мальчиков… Этому педику маленьких девочек подавай!»