- Всегда, пожалуйста, - кивнул я, пытаясь оторвать девушку от себя.
- Ты великий воин, - она осторожно куснула меня за мочку.
- О, да ты мать наклюкалась, - усмехнулся я.
Жрица проигнорировала мое замечание и поцеловала меня. Поцелуй был недолгим, но страстным и с ароматом крепкого вина. Я даже дар речи на мгновенье потерял. А Двацветка снова поцеловала меня и навалилась так, что я невольно сел на столик. Несчастный предмет мебели обиженно скрипнул. А я мимоходом подумал: "А выдержит ли стол?".
*****
- Значит так, - я расстелил на "столе" карту, - мы вот здесь, - я ткнул пальцем в карту и посмотрел на Двацветка.
Наша бравая троица не покидала винный погреб со вчерашнего дня. И вот над "столом" сооруженном из ящика и парочки досок, да столик в тайной комнате не выдержал напора, так что пришлось импровизировать, склонились помятые физиономии Ебукентия и Двацветка.
- Мы вот здесь, - повторил я и жрица кивнула. - Если верить карте, - продолжил я, - нам нужно попасть к реке, то есть вот сюда, - я указал место на карте.
- Река недалеко, - кивнул монах, - пару часов пути.
- Отлично, - я убрал карту со "стола". - Как доберемся до реки, дело останется за малым.
- Позвольте полюбопытствовать, - икнул Ебукентий, - куда вы направляетесь?
Я хотел было сказать, что не его это дело, но жрица меня опередила.
- Мы идем на Край Света, - многозначительно проговорила Двацветка.
- Хотите посмотреть на черепаху? - оживился монах.
- Типа того, - вздохнул я, аккуратно сворачивая карту и убирая ее в один из подсумков на поясе.
-Тогда я иду с вами! - Ебукентий вскочил на ноги, пошатнулся и, опершись о свой посох, утвердительно кивнул.
- Это с какой радости? - поинтересовался я.
-Во-первых, я никогда не видел края света и черепахи, - монах задумчиво потер подбородок. - Во-вторых, я знаю дорогу и у меня есть лодка.
Глава Тринадцатая. В которой путники доходят до реки и раскрывается предательство.
- Лодка так лодка, - кивнул я. - На том и порешили.
Итак, наше путешествие к Краю Земли продолжалось. Волею судеб наш бравый отряд пополнился не вполне вменяемым боевым монахом и даже разжился лодкой, в существовании которой имелись некоторые сомнения. Ну, сомнения сомнениями, а продолжать путь нужно.
- Собираемся и отправляемся в путь дорожку, - вздохнул я, глядя на помятые лица монаха и жрицы.
Двацветка хотела было что-то возразить, но...
"Наверху кто-то есть", предупредил Меч, и я жестом прервал еще не начавшуюся и видимо полную возмущений тираду жрицы.
- Мы знаем, что вы внизу! - раздался знакомый голос.
- Что делать? - беззвучным шепотом поинтересовалась Двацветка.
- Джинджэр! - вновь раздался этот знакомый голос. - Выходи, я знаю, что ты тут!
И как только Меч умудрился их учуять?
- Отсюда есть другой выход? - я посмотрел на монаха.
- Есть, - кивнул Ебукентий, - выберемся аккурат позади монастыря.
- Тогда берите все самое необходимое и уходите.
Кивнув, монах тут же бросился наполнять бурдюк вином. А жрица схватила меня за руку:
- А ты куда?
- Пойду, поздороваюсь, - усмехнулся я. - Уводи ее отсюда, - кинул я монаху и направился к лестнице.
- Джинджэр! - снова заголосил знакомый голос.
- И что ты орешь, - вздохнул я, закрывая за собой неприметную дверь в винный погреб. - Вот он я.
Внутрь сарая, который монах гордо именовал монастырем, набилось с десяток парней в черных доспехах. А во главе этого бравого воинства стоял ни кто иной, как Саймон, который стал еще толще, чем был. Морду жирдяя по-прежнему скрывала кожаная маска.
- Вылез все-таки из своей норы, - усмехнулся Саймон.
- А ты тут откуда? - надо признать я действительно удивился.
- Знаешь, - толстяк крутил в руке нож, - я там, где больше платят. И где задница в тепле.
- От оно как, - я скрестил руки на груди. - Может ты просветишь меня, на кой хрен приперся в такую даль?
- Не строй из себя идиота, Джинджэр, - Саймон ковырялся ножом в ногтях, - ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь. Ты украл то, что тебе не принадлежит.
- А разве воры не так делают? - усмехнулся я.
- На этот раз ты украл не у того, - Саймон оставил свое увлекательное занятие и направил на меня нож. - И это было глупо.
- Кажется, я уже говорил тому карлику, что баба моя, - развел я руками. - Пусть себе другую найдет.
- Ты с огнем играешь, Джинджэр, - вздохнул толстяк. - Давай так: ты отдаешь нам девушку, а великий Супхеддим сохранит тебе жизнь и осыплет золотом.