—Какие же они страшные, эти индейцы... — Джону опять стало дурно от одного лишь воспоминания о пережитом. И он снова опустился на землю.
—Давай-ка успокойся. В те времена такие ужасы были в порядке вещей. Не только индейцы, но и переселенцы из Европы творили массу жестокостей. В человеке от природы много неприглядных качеств, и особенно мерзко они проявляются у людей невежественных и недалеких.
—Я понимаю, что это было не со мной, — произнес Джон. — Но все еще кажется... что со мной...
—Как говорится, лучше один раз увидеть, чем прочитать сто учебников истории, — заметил господин Ракшас. — А уж если ощутить все на собственной шкуре... Это лучшая школа.
—Возможно, теперь вам самое время кое-что объяснить, — сухо сказал Лео. — Как вышло, что вы, единственные среди множества находившихся в доме духов, не спешили убегать, когда эти люди принялись изгонять нечистую силу? Лично я думаю, что вы оба вовсе не покойники. Будь вы покойниками, вы бы улепетывали со всех ног.
—Вы правы, — ответил господин Ракшас. — Разумеется. Никто из нас, к счастью, пока не скончался. И я очень сожалею, что нам пришлось вас обманывать, Лео, поскольку вы — очень достойный призрак. А мы — джинн и преследуем вполне благую цель.
—Вы хотите сказать, что вы джинн? — уточнил Лео.
—Именно. И можете не просить у меня три желания, ибо я не вправе вам их даровать. Во-первых, вы мертвы, а во-вторых, джинн-сила в мире духов не действует. — Ракшас помолчал, а потом спросил: — Скажите, Лео, вы хорошо разбираетесь в людях?
—Полагаю, что хорошо разбираюсь в тех, кому доверяю, — сказал Лео.
—Прекрасный ответ, — сказал господин Ракшас. — Если вы нам поможете, Лео, мы непременно постараемся помочь вам, когда вернемся обратно, в земной мир. Ведь там наша сила действует, верно, Джон? Мы клянемся, Лео. Вы ведь больше не хотите быть Ка-слугой в этом храме в центре Манхэттена? Мы готовы выполнить вашу просьбу. Что скажете?
—Скажу, что согласен, — отозвался Лео. — Мне ведь нечего терять. За сто тридцать лет мне уже надоело водить экскурсии в загробный мир.
—Вы предположили, что духи не просто находились, а прятались в лодочном домике. Отчего вы так решили?
—По всем приметам. Обычно вокруг роятся тысячи духов. Но эти были первыми, кого мы встретили с тех пор, как переступили порог загробного мира. И они явно прятались.
—От кого? Или от чего?
—Не знаю. А это так важно?
—Не исключено. — Господин Ракшас пожал плечами. — Где лодка?
Пока они плыли вверх по Гудзону, Джон и господин Ракшас немного рассказали Лео о Фаустине и чуть подробнее о том, кто такие джинн и как им живется на свете.
—Право даровать три желания — это огромная ответственность, — заметил Лео. — Но и тем, кто должен выбрать себе три желания, тоже следует иметь голову на плечах, чтобы распорядиться ими разумно. Наверно, не все остаются довольны, когда получают то, что попросили.
—Лео, вы так мудры, что и сами могли бы быть достойнейшим джинн.
Они достигли острова Баннерманна рано утром. Занимался рассвет, но небо в мире духов было бесцветным, словно затянутым белесой пеленой. Жутковатый серый дом в середине острова был по-прежнему грозен и недвижен, примерно таким Джон его и помнил. Было лишь одно явное отличие. На могиле, в которой они с Дыббаксом похоронили гориллу Макса, дворецкого Фелиции, теперь стоял надгробный камень — обезьяна в натуральную величину.
Они вошли в гостиную, где еще тлели в камине угли, и сели под черно-белым портретом Фаустины. Джону показалось, что в черно-белом варианте она еще больше похожа на Дыббакса, чем ему запомнилось с прошлого раза. Такая же своенравная и вредная. Неужели, когда он был тут в прошлый раз, она тоже находилась в комнате и наблюдала за ними? Вернее, не она, а ее незримый дух. Дух Фаустины.
—Как думаете, нам надо ее окликнуть? Позвать? — спросил Джон господина Ракшаса.
—Если она здесь, она придет сама. Не спеши, друг мой. Поспешишь — людей насмешишь. А заодно и духов. — Господин Ракшас откинулся на мягком диване и зевнул. — Эта комната, собственно, и предназначена для долгого, приятного ожидания.
Однако долго ждать им не пришлось.
—Кто вы такие? — произнес девичий голос. — И потрудитесь объяснить, что вы тут делаете.
Фаустина оказалась выше ростом, чем можно было предположить по ее портрету. Главное же — она была куда красивее. Джон подумал, что сейчас она, наверно, выглядит именно так, как в тот день, когда ее дух покинул ее тело — тело двенадцатилетней девочки-джинн. С другой стороны, он понимал, что Фаустина родилась двадцать четыре года назад. Так сколько же ей? Двадцать четыре? Или только двенадцать? Он очень надеялся на второй вариант. Сердце его забилось сильнее, а потом вдруг екнуло — в этот момент он впервые посмотрел в серые глаза Фаустины.
—Меня зовут Джон, — ответил он, поднявшись с места и слегка смутившись. — Я — друг вашего брата Дыббакса.
—Ты ведь был здесь прежде? Правильно?
—Да, был. Недавно.
—Я тебя узнала.
—Мы прибыли, чтобы отвезти вас домой, — сказал Джон. — Чтобы вы могли вернуться в свое тело.
Фаустина охнула и села, где стояла, прямо на пол. Трое гостей ждали, что она скажет.
—Вы не хотите? — с тревогой спросил Джон. — Вы хотите домой?
—Очень... — Она всхлипнула. — Сначала я мечтала, что кто-то придет, найдет меня и отведет домой. Но никто не шел... Никто не шел. — Фаустина расплакалась.
—Но мы же пришли, — сказал Джон.
И он рассказал ей, что Нимрод и Филиппа поехали в Лондон, чтобы вызволить ее тело из Музея восковых фигур, где она его оставила, отправившись вселяться в премьер-министра Великобритании.
В конце концов Фаустина все-таки перестала плакать, вытерла глаза, высморкалась и сказала:
—Не понимаю, как вы можете мне помочь. Я уже пробовала вернуться в свое тело. Ничего не вышло.
—Дело в том, что индийский доктор, которого вызвали, чтобы лечить премьер-министра, взял у него анализ крови, — объяснил Джон. — И вместе с его кровью в эту пробирку попали частицы твоего духа. Потому-то тебе и не удалось восстановить контроль над собственным телом. Но все это поправимо. Мой дядя Нимрод взял образец крови твоей мамы. Им-то мы и воспользуемся.
—И ты уверен, что все получится? Так просто? — удивилась Фаустина.
—Поверь, мы не пришли бы к тебе сейчас, если бы гнались за синей птицей. Равно как и за клетчатым единорогом, — провозгласил господин Ракшас.
—Это — господин Ракшас, — сказал Джон. — Он очень мудрый джинн. Хотя иногда его мудрые мысли не очень-то легко понять.
—У молодости с мудростью всегда нелады. — Господин Ракшас улыбнулся и кивнул Фаустине.
—А это — наш друг Лео Полити. Он был нашим проводником в мир духов. Лео все знает о жизни духов и призраков.
—Это явное преувеличение. — Немного смутившись, Лео вежливо поклонился Фаустине. — Но я — самый настоящий призрак.
—Что ж, значит, я действительно попаду домой, — сказала девочка. — Пусть даже ненадолго.
—Ты о чем? — спросил Джон, который был уже ослеплен красотой Фаустины и совсем забыл, для чего они с господином Ракшасом отправились ее искать.
—Я должна стать следующей Синей джинн Вавилона, — ответила Фаустина. — Так предначертано судьбой. Когда умрет Айша, я займу ее место. Разве не так, господин Ракшас?
—Да, ты права, — сказал старый джинн. — И в связи с этим я должен сообщить тебе, что Айша, да будь благословенно ее имя, недавно умерла.
—Ясно. Теперь я понимаю, почему вы за мной пришли, — сказала Фаустина и печально пожала плечами. — Раньше я никому не была нужна, а теперь сразу понадобилась.
—Это не совсем верно, — живо возразил Джон. — Просто раньше мы не знали, где искать твой дух. И сообразили, где ты можешь прятаться, совсем недавно, после того как мы с сестрой и с твоим братом побывали в этом доме.