—Послушайте, — начал Джон, который по-прежнему ощущал все тревоги Фаустины как свои собственные. — Может, пора делом заняться? По-моему, чем скорее в теле Финлея останемся только мы, два парня, тем лучше, Фаустине с нами не очень-то удобно, да и бедный Финлей уже два дня душ стесняется принять. Ну, неловко ему. В присутствии Фаустины.
—Какая глупость! — Фаустина фыркнула. — Я что, стану глазеть?
—Ты вроде только что очень боялась, чтоб тебя кто-нибудь не увидел голой, — сказал Фаустине Финлей.
—Это совсем другое дело, — заспорила Фаустина.
—Джон прав, — прервал их Нимрод. — Нам пора приняться за дело. А потом вы расскажете о господине Ракшасе. И о Фаустинином зомби.
—Вы так говорите, будто я его сама сотворила, — возмутилась Фаустина.
—Пока прошу тебя вспомнить, как звучало само слово, — сказал Нимрод. — Ты уверена, что именно «зомби»? Попытайся, напряги память. Это очень важно.
—Слово я услышала в пещере, где они работали, — сказала Фаустина. — В Китае. Там был один человек, совсем непохожий на остальных. Уж не знаю, кто он такой, но на нем была зеленая броня.
—Зеленая броня, — повторил Нимрод.
—И слово «зомби» произнес именно он, — продолжала Фаустина. — Слово показалось мне уместным, потому что все эти существа вели себя совершенно как зомби. Ну, вы знаете: глаза пустые, мертвые, а сами переминаются с ноги на ногу, точно в транс впали.
—По-китайски слово «зомби» звучит совсем иначе, — сказал Нимрод. — Хуань хунь ши.
Фаустина задумалась и замотала головой.
—Нет, то слово звучало совсем не так.
—В том-то и дело, что это не то слово, которое естественно было бы услышать в Китае, — сказал Нимрод. — Слово «зомби» — видоизмененное «нзамби», на одном из африканских языков банту оно означает «бог».
—В том слове звучало что-то, похожее на «ом», — настаивала фаустина. — Или на «ум». А в конце «и». В этом я совершенно уверена.
—Может, ты слышала что-то вроде дун си? — спросил Нимрод.
Фаустина нахмурилась.
— Дун си. — Она повторила слово на все лады несколько раз. — Да, думаю, что это оно и есть.
Нимрод на мгновение притих.
—Вот и отлично, — бодро сказала Филиппа. — Главное, что мы разгадали эту загадку. По крайней мере, теперь мы знаем, с кем имеем дело. Хотя бы приблизительно.
—Кто такой дун си? — спросила Фаустина.
—Воин-дьявол, — сказал Джалобин.
—Похож на зомби, — добавила Филиппа. — Только хуже. Намного хуже.
И она рассказала Финлею-Джону и Фаустине о том, что они обнаружили в библиотеке Аттилы.
—Теперь осталось выяснить только одно — где находятся кости великого по имени Ма Кэ, — заключила она свой рассказ.
—Только одно? — бормотал Джалобин. — А дальше-то, когда выясним, скажите на милость, что будет?
Нимрод достал из портфеля маленький шприц, содержавший немного крови. Примерно столовую ложку, Финлей рассматривал шприц с нескрываемой тревогой.
—Надеюсь, вы не собираетесь делать мне укол, — напряглась Фаустина. — Уколов я ужасно боюсь.
—Нет, нет, — сказал Нимрод, показывая Финлею шприц. — Посмотри, там даже иглы нет. Кроме того, это — кровь. И не просто кровь, а кровь твоей собственной матери, Фаустина. Ею мы заменим то, что выкачал для анализа из тебя, а точнее, из премьер-министра, доктор... как бишь его? Уже позабыл. Короче, произошло это именно в тот момент, когда ты завладела телом премьера. Кстати, у тебя от этой кровушки сейчас цвет лица появится. — Он огляделся. — Джалобин, пожалуйста, раздвиньте занавески! И окна откройте, давайте впустим сюда солнечный свет.
—Я до сих пор не могу поверить, что у меня это получилось, — сказала Фаустина. — Ну, в смысле, что я смогла вселиться в премьер-министра.
—Это только от избытка юной наглости бывает, — усмехнулся Нимрод.
Он присел на кровать около тела Фаустины.
—Так или иначе, никакого реального вреда ты никому причинить не смогла.
—Ну конечно! — саркастически усмехнулась Фаустина. — А себе самой? Я уже двенадцать лет живу без собственного тела.
—Я имел в виду, что премьер-министр отделался легким испугом, — сказал Нимрод. — И он мне с тех пор очень благодарен. Даже предлагал посвятить меня в рыцари. Но я, конечно, отказался.
Все собрались в спальне, все хотели увидеть, что произойдет с Фаустиной. Наклонившись над ее телом, Нимрод через шприц впрыснул ей в рот немного крови Дженни Сахерторт, а остатки крови использовал как помаду и румяна, смазав ее губы и щеки.
—Жаль, что с нами нет господина Ракшаса, — сказал он. — Мне самому этого делать не доводилось. В теории я, конечно, знаю, но... — Теперь он помазал кровью лоб и мочки ушей Фаустины. — Вроде бы нужно совсем немного. — Остатками крови он спрыснул шею девочки, так что последние капли скопились во впадинке меж ключиц. — К тому же Италия жаркая страна, что, разумеется, облегчает нашу задачу.
Отложив шприц, Нимрод выпрямился в ожидании эффекта, который, как предполагалось, должны были возыметь его усилия. Да, они не прошли даром. Кожа Фаустины отреагировала мгновенно — точно промокательная бумага, она впитала материнскую кровь и, утратив мертвенную бледность, окрасилась в нежно-розовый цвет, цвет живой, нормальной человеческой кожи. Филиппа ахнула.
—Жуть какая! — воскликнул Финлей. — Вы уверены, что она — джинн, а не вампир?
—Заткнись, — велела ему Фаустина.
Нимрод удовлетворенно кивнул.
—Замечательный результат, вы согласны?
—А дальше что будет? — спросил Финлей.
—Теперь твой черед, Фаустина, — сказал Нимрод. — Если господин Ракшас был прав, ты теперь можешь без помех вернуться в свое тело.
—Попробую, — откликнулась Фаустина. — Пожелайте мне удачи.
Почувствовав, как она выскользнула из тела Финлея, Джон и Финлей с облегчением вздохнули. Им теперь стало гораздо просторнее. В гостиничном номере было тепло, и поэтому того, что случилось с духом Фаустины дальше, никто толком не видел, Фаустина легла на кровать возле своего тела, а затем перекатилась внутрь. Потом на миг замерла, просто наслаждаясь ощущением: у нее опять есть тело! И все в нем по-прежнему. Только голова ужасно чешется. Надо срочно полить голову. Девочка попыталась поднять руку и почесать голову. Не вышло. Пробовала заговорить. Тишина. Фаустину охватила паника. Она решила снова выбраться из своего тела и начать процедуру сначала, но не смогла. Ни туда ни сюда. Застряла.
— Ну? — не выдержал Джалобин. — Разве еще рано? По-моему, уже пора!
—Да, пора бы, — согласился Нимрод и оглянулся на Финлея. — Ты ведь почувствовал, что она выбралась из твоего тела, верно?
—Конечно.
—Джон, ну-ка вылези из Финлея, — приказал Нимрод. — Вылези и быстренько осмотри комнату. Вдруг она еще здесь. Мы-то не можем ее видеть.
Джон исчез на несколько минут, а возвратившись в Финлея, сказал, что никаких следов Фаустины не нашел.
—Я окликнул ее по имени несколько раз, — сказал он. — Будь она по-прежнему духом, она бы меня услышала.
—Значит, она возвратилась в собственное тело, — сказал Нимрод. — Больше ей деться некуда. — Он схватил с прикроватной тумбочки лампу и поднес к глазам Фаустины. Зрачки ее тут же сузились. — Я так и думал. Она там, внутри, но она парализована. — Он встал. — Джалобин, возьмите девочку и вынесите на террасу. Положите ее в шезлонг, на солнце. На самый солнцепек. Может, это сработает.
Джалобин завернул Фаустину в простыню и вынес на террасу, по краям которой стояли жасминовые кусты в кадках. Воздух был напоен жасминовым ароматом. Вдали тяжело и печально звенели церковные колокола, точно отмечали провал их грандиозного замысла.
Нимрод наклонился над Фаустиной и снова заглянул ей в глаза.