Позже в тот же вечер, когда Марион и мистер Джалобин легли спать, Нимрод долго беседовал с господином Ракшасом, а потом вызвал в библиотеку детей.
—Мы тут кое-что обсудили, — начал он, — и думаем, что есть способ вернуть вашу маму домой.
Нимрод был, по обыкновению, в ярко-красном костюме, а господин Ракшас в белом. Находясь рядом, эти два джинн напоминали флаг Индонезии, который, как всем известно, состоит из двух широких полос: красная сверху, белая снизу. Оба джинн сидели очень близко к огню. Для людей это было бы опасно, но для джинн, которые сами сделаны из огня, жар только в удовольствие. Лица двух друзей лоснились, точно хорошо прожаренные, намазанные маслом тосты.
—Как? Как вернуть маму? — спросила Филиппа, которая уже совсем потеряла надежду увидеть свою мать настоящей, доброй, любимой мамой, а не Синей джинн Вавилона. Девочка слишком хорошо знала, что Синяя джинн стоит над добром и злом и — точно мерзкий профессор математики — следует лишь голосу холодного разума. Считалось, что только Синяя джинн может вершить бесстрастный суд над тремя добрыми и тремя злыми кланами джинн. И, только верша над ними справедливый суд, можно сохранить равновесие между добром и злом в этом мире... Филиппа сдернула внезапно запотевшие очки и начала неистово тереть стекла. В глазах у нее стояли слезы. Неужели маму можно вернуть домой?
—Учтите, это только идея, никакого плана пока нет, — сказал господин Ракшас. — И, разумеется, ни в коем случае нельзя строить замки на песке. И вообще — сначала надо спросить его самого. И ее саму. А это, понимаете ли, не экскурсия в увеселительный парк.
—Его самого? Ее саму? — повторил Джон. — Кого же? Господин Ракшас, говорите яснее!
—Речь о Дыббаксе, — сказал Нимрод. — и о его сестре Фаустине. Нам потребуется их помощь.
—Но разве Фаустина жива? Она же потеряла свое тело где-то в Англии, да? — припомнила Филиппа. — После того как ты изгнал ее дух из тела премьер-министра?
—Все верно. Почти верно, — уточнил Нимрод. — Гуру Масамджхасара или, как его тогда называли, доктор Варнакуласурия, взял у премьер-министра анализ крови. Тем самым он, совершенно непреднамеренно, помешал Фаустине вернуться в ее собственное тело. По крайней мере, без помощи другого джинн она это сделать не в состоянии. Крошечная часть ее духа навсегда осталась в пробирке с кровью.
—Но чем и как она может нам помочь? — недоуменно спросила Филиппа.
—Я тоже не понимаю, — сказал Джон.
—Если нам удастся воссоединить ее тело с духом, есть некоторый, даже очень немалый, шанс, что она сможет стать Синей джинн вместо вашей матери, — пояснил Нимрод.
—Вообще-то изначально предполагалось, что Синей джинн станет именно Фаустина, — уточнил господин Ракшас. — С самого рождения она была словно предназначена для этой роли. Но, потеряв собственное тело, она заодно потеряла возможность попасть в Вавилонское подземелье!
—А у нас получится? — спросила Филиппа. — Мы сможем воссоединить ее тело и дух так, как вы описываете?
—Скорее всего, да, — ответил Нимрод. — При условии, что мы знаем, где искать ее дух. Я, например, раньше не знал. И догадался только благодаря тебе, Филиппа.
—Благодаря мне? Каким образом?
—Помнишь, ты рассказывала, что, когда вы прибыли на остров Баннерманна, ты слышала голос невидимой девочки? Она что-то нашептывала тебе на ухо?
На острове Баннерманна, что на реке Гудзон, неподалеку от Нью-Йорка, вдали от людей и джинн уединенно жила тетя Фелиция — дальняя родственница Дыббакса. Это место близнецы вспоминали с содроганием.
Филиппа кивнула:
—Да, было такое. Голос звучал недолго, всего мгновение. А еще я почувствовала, будто мимо меня что-то пронеслось. Вроде оторвавшейся паутинки. Так ты думаешь, это был дух Фаустины?
—Когда Дыббаксу грозила опасность, он скрывался на острове Баннерманна, потому что там он чувствует себя в безопасности, — сказал Джон. — Держу пари, что Фаустина тоже считает этот дом лучшим убежищем.
—А я думала, если находишься вне своего тела слишком долго, рискуешь улететь в космос, — сказала Филиппа. — Нимрод, ты сам так говорил! Помнишь, в Египте?
Нимрод задумался.
—Все верно, — ответил он наконец. — Но есть одно исключение. Дух может укрыться в каком-нибудь знакомом, надежном месте. Так, собственно, и возникают дома с привидениями. Найдя родное место, дух может обретаться там сколь угодно долго. Для Фаустины таким местом, по-видимому, стал остров Баннерманна.
—Значит, достаточно привезти на остров ее тело, и дух сразу попадет обратно? — спросила Филиппа.
—Все не столь просто, — ответил господин Ракшас.
—Я так и знал, — простонал Джон. — У нас ничего просто не бывает.
—Кому-то из нас предстоит покинуть собственное тело, пройти сквозь стену и перенестись в мир духов. Иначе нам не установить контакт с Фаустиной, — пояснил Нимрод.
—Прямо сквозь стену? Или там есть дверь? — спросила Филиппа.
—Проходы в мир духов имеются во всех древних храмах, — сказал Нимрод. — У египтян, у индейцев майя, в Вавилоне. В сущности, для того эти храмы и строили.
—Полагаю, лучше всего двигаться через Египет, — подал голос господин Ракшас. — Тогда мы сможем захватить с собой слугу Ка, и он будет охранять нас от неприятных созданий, которые наверняка встретятся по пути.
—И кто из нас должен расстаться со своим телом? — спросил Джон.
—Это должен быть кто-то из сверстников Фаустины, — сказал Нимрод. — Джинн своего возраста она будет больше доверять.
—Дыббакс, — уверенно предложил Джон.
—Верно, — отозвался Нимрод. — Я тоже о нем подумал.
—Он не откажется, — сказал Джон. — Он наверняка согласится. В конце концов, Фаустина — его сестра.
—Может, ты и прав... — Господин Ракшас вздохнул. — Но убедить его будет непросто, ой как непросто. На неведомой дорожке любая нога медлит.
—Он не откажется, — настаивал Джон и даже попробовал, по примеру господина Ракшаса, ввернуть в свою речь пословицу: — Кровь, как говорится, не водица.
—Верно-верно, — отозвался господин Ракшас. Но в голосе его было столько сомнения, что Джон понял: старик ни в чем не уверен. — Мед сладок, но из улья его достанет только очень храбрый бортник.
—Господин Ракшас прав, Джон, — сказал Нимрод. — С беднягой надо обращаться крайне бережно. Дыббакс совсем недавно узнал, кто он на самом деле, и еще не оправился от потрясения. Но времени на долгие уговоры у нас тоже нет. Тридцать дней, даже меньше... Потом будет слишком поздно, Фаустина уже не сможет стать Синей джинн вместо вашей матери. Я отправляюсь в путь сегодня же вечером и завтра поговорю с Дыббаксом.
Джон был бы не прочь составить Нимроду компанию, ведь они с Дыббаксом как-никак друзья. Но он тут же вспомнил про отца и наложенное на него заклятие Мафусаила.
—Согласен, поехали, — сказал вдруг Нимрод. Он, конечно, не умел читать мысли, но выражение лица своего племянника понял без слов. — Вместе мы его скорее уломаем.
—Но как же я уеду? — опешил Джон. — Ведь мы с Фил должны оставаться здесь, при папе. Иначе он опять начнет стареть.
—На любое правило есть исключение, — сказал господин Ракшас, который был автором «Краткого курса Багдадских законов» и поэтому прекрасно знал, что джинн вправе делать, а что нет. — Понимаешь, для борьбы с заклятием Мафусаила необходима только близость джинн-силы, Джон. А человеческая оболочка, и твоя и Филиппы, может быть где угодно. Существует понятие «перепоручение силы». Один джинн может одолжить свою силу другому. Практикуется это редко, поскольку требует глубочайшего взаимного доверия. Однако, думаю, у близнецов с этим сложностей быть не должно. Вы ведь доверяете друг другу, верно?