Поэтому они с Марко лишь сообщили доктору, что приехали посетить пещеру святого Лазериана, и доктор дал им в провожатые монаха, чтобы тот отвел их на другой конец острова, к пещере.
—Не понимаю, какой смысл жить отшельником, — сказала Филиппа своему спутнику, когда они шли вверх-вниз по крутым склонам. — Ну что они такого делают, за что их почитают как святых?
—Думаю, тут все наоборот. Главный смысл их жизни — вообще ничего не делать, — сказал Марко. — То есть воздерживаться от всяких мирских удовольствий.
—Полагаю, это не так уж трудно, если ты живешь в пещере на острове, на краю Шотландии, — сказала Филиппа.
—Наверно, отшельники — это такие люди, которые очень легко поддаются всяким искушениям, — заметил Марко. — Поэтому они и поселяются в такой глуши. Чтоб не соблазняться.
—Ой, верно!
Пещера оказалась почти на самом берегу и была довольно невзрачная, смотреть тут было особо не на что. Неужели кто-то мог здесь жить, не говоря уж о том, чтобы прятать в этой пещере что-нибудь ценное? Ну, кардинал и додумался! Вход в пещеру зарос мхом и травой, рядом торчал большой утес, весь засиженный дикими гусями. Как видно, они селились тут с незапамятных времен. Вот и сейчас повсюду видны гнезда.
Лишний шаг, лишнее движение — и гуси начинали гоготать и сердито шипеть.
Марко опустился на колени, сжал руки, точно в молитве, и монах, подождав минуту-другую, вежливо ушел. Шло время. Наконец Марко заговорил.
—Ну вот, — сказал он. — Мы здесь. Где искать слиток? Что дальше говорится в послании кардинала?
—Простите! — Филиппа удивилась. — Я решила, что вы и правда молитесь. После долгого пути, после страха, которого вы натерпелись в лодке, когда думали, что земля плоская и мы с нее свалимся...
—Нет, я не молюсь, — отозвался Марко. — Я принял такую позу, чтобы избавиться от нашего проводника-буддиста. Люди всегда оставляют тебя в покое, если сделать вид, что молишься.
—Это вы верно заметили.
Филиппе даже не нужно было заглядывать в листок бумаги с расшифрованным посланием кардинала. Она все помнила наизусть.
—Пустой склеп, — сказала она. — Ликование.
—Склеп — он и есть пещера, верно? Тогда где ликование? — спросил Марко и принялся осматривать все вокруг.
—Ликовать пока рано, — отозвалась Филиппа.
Пещера была маленькая, с низким сводом, и Марко пришлось наклониться, чтобы попасть внутрь.
—Святой Лазериан, похоже, был коротышкой, — заметил венецианец, оглядывая пещеру
—Но закаленным, — ввернула Филиппа. — Как вы думаете, у него была тут дверь или стена? Чтобы хоть как-то защититься от ветра, дождя и морских брызг?
—Вряд ли, — ответил Марко. — В конце тринадцатого столетия, когда я был еще жив, в Европе было полно отшельников. Одни просто жили под открытым небом, причем стоя. Другие восседали на вершине столба и никогда не слезали. А некоторые любили посидеть в заточении, кто в келье запирался, кто уходил в скит. Безумцы, чистые безумцы. Так что немного ветра и дождя им нипочем. Наоборот, им вечно надо было себя проверять.
Порыв ветра исколол их лица ледяным дождем, точно дух святого Лазериана решил напомнить им о его страданиях. Дикие гуси шумно гоготали у входа в пещеру — словно все нью-йоркские таксисты разом нажали на клаксоны. Гуси явно предупреждали гостей, что близко к гнездам лучше не подходить.
Филиппа дотронулась до стены, на которой было выщерблено какое-то древнее послание.
—Интересно, на каком языке это написано? — сказала она.
—Не знаю. Но похоже, это накорябали здесь, на стене пещеры, задолго до того, как тут поселился святой Лазериан. — Он помолчал. — Bene.[Ну, хорошо (итал.).] Что, по-твоему, нам теперь делать?
—Рыть, — ответила Филиппа и вынула из рукава куртки лопатку.
—Где ты это взяла? — спросил Марко.
—Позаимствовала в саду у монахов, — призналась Филиппа и, встав на колени, принялась рыть.
Прошло полчаса. Затем час. За это время Филиппа нашла старую монету, пуговицу и кусок ржавого железа, похожий на старый кол от забора. Но золотого слитка не было и в помине. Сердитая и расстроенная, Филиппа вышла из пещеры и бросила ржавую железяку в море.
—Не понимаю, — сказала она. — Мы же знаем, что кардинал Марроне провел здесь отпуск. На глобусе во Дворце дожей этот остров помечен золотым крестиком. На Святом острове есть только одна пещера отшельника. Так что место верное, я не ошиблась. Но никакого слитка тут нет.
—Может, кто-то нашел его раньше нас? — предположил Марко. — По случайности.
—Кардинал Марроне был слишком умен, — сказала Филиппа. — Он исключил любую случайность. Слиток должен найти только тот, кто разгадает его шифр.
—Но не исключено, что ты в чем-то ошиблась, — сказал Марко. — В этом случае мы страдали понапрасну. Вытерпели эту злосчастную дорогу, приехали в эту богом забытую страну без всякой причины. Нам не найти золотой слиток. — Он вздохнул. — Гоняемся, гоняемся за ним, и всё зря. Всё равно что гоняться за дикими гусями.
—Как вы сказали? Повторите!
—Я сказал, что мы, похоже, страдаем понапрасну. Все усилия впустую.
—Нет-нет, вы сказали кое-что еще. — Филиппа отчаянно пыталась ухватить ускользнувшую мысль. Что же он сказал сейчас? — Марко, вы сказали что-то важное!
Венецианец молча пожал плечами.
—Послушайте, никакой ошибки я не сделала, — сказала Филиппа. — Это исключено. Но ошибиться мог кто-то другой. Например, человек, который написал книгу о кардинале Марроне. Мишель Бюстинадите. Я использовала его книгу, переписав из нее числа, которые были расположены по нижнему краю картины, потом перевернула их и получился текст. Мне было удобнее переписывать из книги, но, может, я зря на него понадеялась? — Филиппа достала книгу из рюкзачка. — Ведь если он сделал ошибку при переписывании, мы идем по ложному следу!
Она нашла книгу, подаренную ей в Венеции сестрой Кристиной, и принялась разглядывать увеличенную фотографию той части полотна, где были числа. Вдруг она вскрикнула.
—Что случилось? — спросил Марко.
—Так и есть! Он ошибся! Вот в этих трех цифpax, — сказала она. — На фото они совсем другие. Тут очень бледно, плохо видно, но другие! Посмотрите.
—Да, ты права, — согласился Марко. — Но что нам это дает?
—Совсем другой вариант! — Филиппа записала новое число, перевернула его и воскликнула: — Нам надо искать не пустой склеп, а пустой череп! Может, это череп гуся? Слитка-то в пещере нет. А вдруг он на вершине этого утеса?
Они принялись опасливо рассматривать сидевших на утесе гусей. Один, громадный, размером с немецкую овчарку — или даже с хозяина немецкой овчарки, — устроил себе подобающее, громадное гнездо на отдельном выступе. Чуя опасность, он громко шипел и угрожающе хлопал крыльями. Звук был такой, будто на ветру хлопают тяжелые пляжные полотенца.
Филиппа с Марко продолжали осматривать утес. И чем больше Филиппа смотрела, тем больше понимала: чтобы скрыть кое-что ценное, лучше места просто не придумаешь. Особенно если учесть, как агрессивны становятся гуси при малейшей угрозе их яйцам или птенцам.
—Надо осмотреть гнездо вон той, самой большой птицы, — сказала Филиппа.
Марко согласно кивнул.
—Противный характер у этих гусей, — заметил он. — Но на вкус они очень хороши.
Гусь или, наверно, все-хаки гусыня с подозрением уставилась на них глазами бусинками. Филиппа ничуть не сомневалась, что стоит подойти чуть ближе к гнезду, и птица их тут же ущипнет или клюнет. А то и что-нибудь похуже сделает. Резкий удар крылом — и рука сломана. Легко.