Полицейские выглядели как-то понуро, а после полученных указаний и вовсе скисли. Один из них был повыше и постройней, его Фима про себя окрестила Тощим. Второй был чуть пониже и поплотней, ему досталось прозвище Крепыш.
– Насчет того, чтобы свидетелей найти, то это у нас вряд ли получится, – сказал Тощий.
– Мы и так все квартиры в подъезде обошли, прежде чем этих двоих нашли.
– Это в коммуналках все жильцы рвутся друг на дружку ушат грязи опрокинуть. А тут люди интеллигентные, все по своим раковинам забились, не выковыряешь.
– Тогда поработайте с камерами наблюдения, – сказал Арсений. – Посмотрите, что можно сделать на улице. Возможно, там удастся найти камеры. И проверьте, где находится машина потерпевшего. Судя по документам, на него зарегистрировано две машины. Внедорожник «Ауди» красного цвета. И темно-синяя «Лада Веста».
– Ничего себе разброс! – хмыкнул Тощий. – «Ауди» и «Лада»! Машины просто из разных социальных пластов. Дно и элита!
– Наверное, на «Ауди» он катался сам. А «Ладу» купил для кого-нибудь из своих бедных родственников.
– Вот жмотяра! – не выдержал Крепыш. – Денег у человека куры не клюют. А он даже такую машину не пожелал человеку просто подарить. Купить-то купил, но оформил тачку на себя, чтобы в любой момент иметь возможность ее забрать назад.
Фима осторожно подергала Арсения за рукав.
– А на какой машине уехала Полина?
– Точно! – обрадовался Арсений. – Синяя «Лада»! Значит, дешевую «Ладу» папенька приобрел для нужд Полины. Должна же на чем-нибудь девчонка ездить. Что же, это вполне укладывается в общую концепцию семьи. Все лучшее папе и маме, а объедки и остатки для нелюбимой дочери.
– Может, они ее так воспитывали? В строгости.
– И поэтому даже обои с детского сада ей новые не клеили?
Арсений махнул рукой, показывая, что дискуссия на этот счет закончена. Его помощники отправились дальше рыскать по окрестностям в поисках возможных свидетелей трагедии. А Фима с Арсением вышли к тем двум соседям, которых все-таки удалось изловить.
Это были пожилые люди, мужчина и женщина. Мужчина был сухопарым, высоким и обладал длинной козлиной бородкой. Он напоминал какого-то чудаковатого ученого из старой советской комедии. Этому очень способствовала его привычка к месту и не к месту вставлять в свою речь «м-да-с».
Свидетельница, напротив, была кругленькой и очень уютной дамочкой лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Еще не старая женщина была вынуждена по состоянию здоровья уйти на пенсию. Здоровье наладилось, но назад на работу уже не брали. Вот и приходилось ей целыми днями сидеть дома, скучать без привычного коллектива и искать себе новое занятие по душе. Оно никак не находилось, и Зоя Ивановна тосковала.
Все это она успела рассказать сыщикам за считаные минуты. Слова вылетали из нее с пулеметной скоростью. И казалось, что она способна рассказать им всю свою жизнь, если только согласятся слушать. Сосед лишь успевал вставлять время от времени свое «м-да-с», которое с каждым разом звучало все более и более многозначительно, но ее было не остановить.
– Вы хорошо знаете семью Беляковых?
– Совсем не знаю! А их толком у нас никто не знает. Ни с кем они не общаются. Нет, ничего плохого про них не скажу, люди они вежливые. «Здравствуйте» и «добрый вечер» всегда скажут. Но мы с семьей заехали в этот дом уже больше десяти лет назад, а до сих пор, кроме простого приветствия, друг другу ничего не говорим.
– И все же что-то вы могли заметить. Такая проницательная дама просто обязана была это сделать.
Соседке понравилось, что ее назвали проницательной, она кинула победоносный взгляд на соседа, который ничего не заметил, он казался отстраненным и витал где-то в других местах. Разочаровавшись произвести впечатление на соседа, женщина решила оторваться хотя бы на полицейских.
– Когда мы заехали в этот дом, то Полиночка даже в школу не ходила, а теперь уже готовая невеста. Но они и тогда жили замкнуто. Уж на что я человек общительный, но даже мне не удалось с ними подружиться.
– Неужели совсем ни с кем не общаются?
– Разве что с Тоней с первого этажа первое время знались. Но это еще в самом начале было. Тогда они еще не такие гордые были. Дела у Михаила только начинали в гору идти. А потом, как деньги к ним повалили, тут уж они совсем нос задрали. А теперь-то уж и Тоня давно переехала. Ни с кем они больше не общаются!