— Вы знаете, от чего она умерла? — спросил я. Мне было жутко и больно, но я должен был все знать.
Доктор накрыл Маджори белой простыней.
— Она скончалась от страха, — ответил он.
— От страха? Да вы шутите, доктор!
Доктор Джарвис зло посмотрел на меня.
— Да я не больше вашего знаю, что здесь, черт возьми, произошло! — закричал он. — Сами посмотрите! Налицо все признаки истерического спазма! Это случается очень часто! Даже люди, которые вешаются, умирают от страха раньше, чем сломают себе шею.
Я подошел к окнам и проверил их. Они были закрыты. Доктор Джарвис нервно провожал меня глазами, пока я осматривал комнату. Ничто не было разбито или передвинуто. Никаких следов борьбы.
— Не могу понять, — произнес доктор уже более спокойно. — Просто ума не приложу.
— Чего же вы не можете понять?
— Мистер Эрскайн, если человек умирает от страха, значит, есть что-то, что его пугает. Но что же могло так напугать Маджори здесь?
Я оглядел комнату еще раз. Вошли профессор Кволт и Анна. Пока доктор Джарвис объяснял им, что произошло, я стоял, отвернувшись. Я был слишком потрясен, чтобы с кем-то разговаривать. Мне рассказали о смерти Макса, я видел мертвую Маджори. Я сам был дважды напуган чем-то непонятным. И вот я своими глазами увидел, что может сделать проклятый джинн. Теперь я был уверен, абсолютно уверен, что бы в том кувшине ни было, именно «оно» — причина всего, что произошло за последние дни. Как бы опасно это ни было, мы обязаны вернуться в злополучный Зимний Порт и избавиться от него. Я не хотел смерти мисс Джонсон, не хотел смерти Анны, профессора Кволта и доктора Джарвиса, а больше всего — своей собственной. Только не так, как Макс или Маджори, с выпученными от страха глазами и перекошенным лицом.
— А вы, мистер Эрскайн, что-нибудь видели? — спросил профессор Кволт.
Я покачал головой:
— Нет, ничего. Но клянусь, я что-то слышал за дверью, пока пытался открыть ее.
— Слышали? — спросил доктор Джарвис. — Что это было?
— Ну… Представьте, что вы лежите вечером в постели, а тут в комнату влетает большая моль и начинает летать и хлопать крыльями вокруг лампы, и вы все время боитесь, что она подлетит и сядет вам на лицо. Что-то вроде этого. Мне так показалось.
Доктор Джарвис, кусая губы, подошел к тумбочке и поднял трубку телефона.
— Что вы делаете? — спросил я.
— Вызываю полицию, что же еще? Я не хочу, чтобы это продолжалось.
— И вы думаете, полиция вам поверит? И разве они смогут чем-то помочь, даже если поверят? Доктор, будьте реалистом!
Доктор Джарвис показал на тело Маджори:
— Если вы думаете, что смерть Маджори имеет что-то общее с реальностью, то будьте реалистом сами! А я думаю, что здесь нечисто. И я вызываю полицию.
Профессор Кволт подошел к доктору и спокойно забрал трубку из дрожащей руки Джарвиса.
— Кого вы собираетесь вызвать? — спросил он своим глубоким уверенным голосом. — Эскадрон привидений?
Когда мы, наконец, решили вернуться в Зимний Порт, было около десяти вечера. Стемнело, черный воздух окутывал нас, как футляр. Луна еще не взошла. На улице стояла странная душная тишина. Мы молча забрались в машину, и я завел двигатель. От панели приборов исходил зеленоватый тусклый свет, и наши лица казались неестественными и зловещими.
— Думаете, мы правильно сделали, что оставили доктора Джарвиса дома? — спросила Анна.
— Думаю, да, — ответил профессор Кволт, развалясь на заднем сиденье. — Он достаточно взрослый и опытный, чтобы позаботиться о своей безопасности.
— Да, — согласилась Анна. — А если он все же вызовет полицию?
Я включил фары и отъехал от дома.
— Он обещал не делать этого, — сказал я. — А доктор Джарвис из тех добропорядочных джентльменов, которые держат свое слово. Не беспокойтесь.
Я быстро катил по освещенному тоннелю, который мои фары проделывали в темноте. Впереди нас тучами летали мотыльки и бабочки. Я выехал на главную магистраль и двинулся по ней к Зимнему Порту. Дорога была пустынной, так что я немилосердно жал на газ и весь путь промчался на огромной скорости.
Когда мы прибыли в Зимний Порт, над морем появился янтарный полумесяц. В его свете сверкали росинки на лужайке и блестела черепица на крыше. Я подъехал к парадному входу и заглушил мотор.
Несколько минут мы сидели молча. Не было слышно ни звука, не считая шелеста травы под морским. бризом и монотонного поскрипывания флюгера.
— Похоже, никого нет, — тревожно проговорила Анна.
— Ну и что, — сказал профессор Кволт. — Если здесь никого нет, значит, нам никто не помешает пойти и посмотреть на кувшин.
Я закурил.
— Вы уверены? Ставлю десять против одного, что за углом спрятался тип в капюшоне.
Профессор Кволт засмеялся:
— Если бы я не знал, что вы верите в это так же, как и я, — сказал он, — я бы заставил вас пойти туда первым.
Наконец мы выбрались из машины и осторожно, стараясь поменьше шуметь на гравиевой дорожке, пошли к главному входу. Я постучал и позвонил, просто так, из приличия, но после трех или четырех минут тягостного ожидания мы решили окончательно, что в доме никого нет.
— Сможете вышибить? — спросил профессор Кволт.
Я пошел к боковой стене веранды и взял ту самую кирку, которую припрятал там, когда Маджори выгнала меня. Все отошли назад, а я принялся орудовать киркой, просунув ее в щель возле замка.
— Видно, что ломать двери — не твоя основная специальность, — заметила Анна, пока я возился с железякой. Однако этот орешек оказался покрепче, чем дверь консультационной доктора Джарвиса. Она была надежно закрыта на замок и два засова, так что я был вынужден просто разнести дверь на куски.
— Надеюсь, это будет оправдано, — сказал профессор Кволт, немного нервничая.
Я основательно взмахнул очередной раз киркой, и с дверью было покончено. Внутри стоял смрад, я с трудом смог различить шахматный черно-белый рисунок пола в прихожей. Профессор вошел следом и внимательно осмотрелся.
— О кей. Я думаю, дальше путь не опасен.
— Не опасен? — спросил я Анну, пока Кволт двигался, впереди нас. — О чем это он?
— Я подозреваю, он ищет следы присутствия злых духов, ответила Анна. — Никогда не знаешь, что они выкинут.
Профессор кивком призвал нас идти быстрее.
— Поторопимся, — сказал он. — Если хотим взять инициативу в свои руки, мы должны действовать внезапно. Если джинн находится в доме, он ничего не предпримет, пока не поймет, что нам надо.
Мы подошли к лестнице. Ступеньки призывно глядели на нас, как бы приглашая посетить излюбленный клуб.
— Вы слишком усложняете, — сказал я. — Вы уверены, что мы не дурачим сами себя?
Профессор Кволт вежливо покашлял.
— Лучше казаться дураком, чем выглядеть так, как умный Макс Грейвс, — мягко заметил он. — Дело-то в том, что мы идем навстречу неизвестному, так что будем вести себя поосторожней.
— Тогда о кей, — сказал я. — Пойдем наверх и во всем убедимся сами. Это на втором этаже, в самом конце. Там будет дверь в башню. Она опечатана, как я вам говорил. Я возьму кирку на всякий случай.
Профессор Кволт двинулся в путь, мы с Анной следом за ним держась за перила, чтобы не упасть в темноте.
Я предложил зажечь свет, но профессор запротестовал, сказав, что это очко в пользу джинна. Тогда он узнает, кто мы. Даже если это и не джинн, а простой человек из плоти и крови, наше наступление в кромешной темноте будет иметь тот же неожиданный эффект.
Наконец мы достигли второго этажа и напрягли зрение, чтобы разглядеть длинный, мрачный коридор. Через открытую дверь в кабинет Макса Грейвса пробивался лунный свет, что придавало обстановке еще больше таинственности и жутковатости.
— Мне уже страшно, — шептала Анна. — Пожалуйста, не говорите про привидение в капюшоне, а то я упаду в обморок от ужаса.