К удивлению Алека, парень растерялся и только переминался с ноги на ногу. Ким обратилась к Алеку:
— Живо домой! С ним я все улажу, а долг ты мне вернешь из карманных денег. И брось валять дурака. У нас в семье это не принято.
Не тратя времени попусту, Алек побежал по дороге. На углу он обернулся. Ким и парень все еще беседовали.
Глава 10. БОУДЕН — НОЧНОЙ РАЗБОЙНИК
— Как видишь, Абу, ты существуешь только в теории, а на практике тебя и нет вовсе, — говорил Алек. — Но я в тебя верю! — тут же добавил он.
— Ну ты даешь! — ответил Абу.
— Знаешь, Абу, ты стал как-то странно выражаться. Ты что, потихоньку читаешь мои комиксы?
Абу промолчал. Алек валялся на кровати и не испытывал ни малейшего желания встать и постелить. Он взял банку и заглянул внутрь.
— Вот что, Абу, хочешь — обижайся, хочешь — нет, но все-таки свинство, что я тебя не вижу! Ну пожалуйста, будь добр, материализуйся хоть разок!
Абу вздохнул:
— Такова моя судьба, о Алек! Стоит мне начать творить чудеса, как мои хозяева теряют разум.
— Ну ладно, брось! Я что-то перестал верить, что ты на самом деле можешь творить чудеса. Если не считать того, что ты время от времени угощаешь меня шиш-кебабом или стаканчиком шербета, ты ведь ничего не сделал — только осрамил меня при всем честном народе.
— О неблагодарный! — взвыл Абу. — Не я ли спас тебя от злодея по имени Рыжий Уоллес?
— Рыжий Уоллес? — Алек соскочил с кровати. — Что ты этим хочешь сказать?
— Не я ли поразил его Великой Чесоткой, так что он сидит дома и не в силах омрачить дни твоей жизни, проведенные в школе?
— Да что ты, Абу? Это, оказывается, твоих рук дело? Зачем же ты так?.. — Алеку было и приятно и стыдно.
Потом ему в голову пришла одна мысль.
— Идиот! А если заразится его мама или сестра?
На этот раз Абу обиделся.
— Великая Чесотка — это тебе не холера. Она поражает не всех подряд!
— Не знаю, верить тебе или нет.
Абу ничего не ответил.
— Слушай, Абу, воспользуемся этим случаем — убьем сразу двух зайцев. Ты снимешь проклятие с Рыжего Уоллеса и немедленно перенесешь меня к нему в дом, чтобы я убедился, что там все нормально. Только чтоб никто меня не заметил! Понял?
Абу проворчал:
— Нельзя остановить Великую Чесотку.
— А я говорю: останови! Ты ее накликал, ты с ней и разбирайся!
Алек сам удивился тому, как ловко он нашелся.
— Рыжий к воскресенью должен выздороветь, — сказал он. — А теперь устроим быстрый и невидимый перелет к Уоллесам. Бонер-стрит, дом 85.
— Слушаю и пови… — раздался голос Абу, и комната исчезла.
Алеку почудилось, что его подхватил свистящий ветер, но, прежде чем он успел оценить всю прелесть полета, они уже приземлились.
— Абу, где мы?
Алек был в спальне. Через старое окно с рассохшейся рамой светил уличный фонарь. Алек осмотрелся и в тусклом свете фонаря увидел запущенную комнату: сломанные стулья, старые тряпки, газеты, посуду.
— Кто тут?
Алек вгляделся в темноту. На постели сидела старуха — волосы накручены на бигуди, из-под ветхой сорочки торчат костлявые плечи.
— Кто тут? — взвизгнула она.
Алек выпучил глаза. О господи, опять этот Абу! Они ошиблись этажом, оказались в спальне мисс Моррис и разбудили старушку.
— Ну погодите, я вас живо поймаю! Где мои очки?
Старуха откинула одеяло и с поразительной энергией прыгнула с кровати прямо туда, где стоял Алек.
— Странно! — забормотала она. — Голову дам на отсечение, что здесь кто-то есть. Верно, та самая нечистая сила, про которую рассказывал Гарри Боуден.
Покачав головой, мисс Моррис забралась под одеяло.
— Быстрей, Абу, болван аравийский! Давай отсюда живо — нам нужно на этаж выше, к Уоллесам! — прошептал Алек.
Комната на мгновение исчезла и преобразилась — стала узкой, длинной и очень темной. Сюда свет с улицы не доходил, а значит, догадался Алек, окна отсюда выходят во двор. Он увидел кровать, а рядом — детскую кроватку. На кровати вроде бы спала Евлалия. Она лежала на спине, неловко подложив одну руку под голову. Другую руку она подложила под кудрявую головку сестренки, спавшей рядом.
Алек подошел к двери, но она поддавалась с трудом. Он понял, в чем дело: места в комнате не хватало, и кровать стояла впритык к дверям. Алек покачал головой — у Уоллесов было еще теснее, чем у него в чулане. Малышка в кроватке захныкала. Евлалия пошевелилась, медленно села и осторожно высвободила руку из-под сестренкиной головы. Потом она спустила ноги с кровати, на цыпочках подошла к малышке и убаюкала ее.