— Скажите спасибо, что я не накладываю двойного заклятия. И подыскал для вас достойный, просторный сосуд. А то ведь мог упечь в такое место, где вовсе не повернешься. В шариковую ручку, например. Или в полость для яда внутри моей трости. Так что не забудьте поблагодарить за комфорт.
Голос Иблиса шел откуда-то сверху, и дети вдруг почувствовали, что растворяются и сами тоже превращаются в дым. Несколько мгновений они словно уплывали, растекались, а потом стали снова собираться в единое целое. Сначала медленно, а потом все быстрее — по мере того, как дым затекал в бутылку, тягуче, равномерно и без остатка. Наконец каждая их частичка оказалась внутри, и где-то высоко, над головами, послышался звон: бутылку закрыли винтовой пробкой. И наступила тишина.
Тот же процесс теперь пошел в другом направлении: дым начал сгущаться, затвердевать, обретать человеческие очертания, а ощущение полета сменилось более привычным ощущением земного притяжения и резким, почти осязаемым давлением замкнутого пространства. Когда последний клок дыма превратился в их носки и сандалии, близнецы увидели, что находятся в огромной стеклянной комнате без окон и дверей. Мгновенно овладевший ими приступ клаустрофобии усугублялся висевшими в воздухе парами бренди, и окончательно прийти в себя и оценить ситуацию детям удалось очень не скоро.
Тяжело вздохнув, Филиппа села на гладкий стеклянный пол и пробормотала:
— Вот тебе и план! Вот тебе и поймали Иблиса!
Справившись с подступившими слезами, она спросила:
— Ну и что мы теперь будем делать?
— Могло быть и хуже, — утешил ее Джон. — Мы хотя бы живы.
— Да… запросто мог убить. — Филиппа закусила губу. — Джон, мне страшно.
— Мне тоже, — признался мальчик. — Но… куда ж отсюда денешься… — Он провел рукой по гладкой блестящей стене. — Теперь это наш дом. Пока нас кто-нибудь не вызволит.
Увидев, что сестра тяжело дышит, Джон попытался вдохнуть поглубже, чтобы побороть охватившую его панику.
— А вдруг у нас воздух кончится, что тогда?
— Ты же помнишь, что рассказал Иблис про господина Ракшаса? Он просидел в бутылке пятьдесят лет.
— Ой, не напоминай даже! — Джон в ужасе замотал головой. — А как он все-таки дышал?
— Знаешь, это все из-за запаха. Все время кажется, будто нечем дышать. Что за запах, как думаешь? От него голова кружится.
Джон принюхался. И вымученно засмеялся:
— Тут и думать нечего. Бренди воняет.
— А что смешного-то?
— Да так. Просто я подумал… «Джинн в бутылке из-под бренди».
Филиппа саркастически усмехнулась.
— Ну, я пытаюсь думать не о плохом, а о хорошем, — добавил Джон.
— Ну и что хорошего ты надумал? — Филиппа достала носовой платочек и промокнула уголки глаз.
— Во-первых, мы тут вдвоем, вместе. — Джон присел рядом с сестрой и обнял ее за плечи. — Я бы не хотел оказаться в этой склянке один.
— И я бы не хотела.
— Ну, то есть мне жаль, что ты… что он тебя тоже сюда упек. Но раз уж ты здесь, со мной, мне от этого лучше…
Спустя какое-то время Филиппа поднялась с намереньем обойти их стеклянные владения. На это ушло несколько минут.
— Забавно, — сказала она, — какой вместительной кажется эта бутылка изнутри.
— Просто мы находимся не в трехмерном пространстве, а за его пределами, — объяснил Джон.
— Интересно, а время тут тоже как-то иначе течет? Ведь так, по-моему, говорил Эйнштейн: время относительно и зависит от пространства.
— Ну и что из этого?
Филиппа пожала плечами:
— Не знаю. Просто подумала, что внутри бутылки время может течь с другой скоростью, чем снаружи.
— Что ж, звучит вдохновляюще, — сказал Джон. — Я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что нам тут полвека куковать придется, а ты намекаешь, что пятьдесят лет могут затянуться до ста? Утешила, нечего сказать.
Филиппу замутило от ужаса. Сглотнув, она быстро сказала:
— Ты прав. Но почему обязательно медленнее? Время для нас может идти и быстрее. Пятьдесят лет пройдут за пять минут… Жаль только, что у нас с собой нет маминых угольных таблеточек.
— Давай попробуем их сделать. Помнишь, Нимрод рассказывал, что в заточении можно очень неплохо обустроиться. Сделать мебель, еду, питье. И угольные таблетки в придачу.
Филиппа, недолго раздумывая, пробормотала свое слово-фокус, и на ее ладони появились две заветные таблеточки.
— Как в аптеке! — похвалил Джон и, схватив одну, радостно проглотил.