— Эль! — раздался приглушенный голос Делвинга.
— Сгинь нечистый!
— Малышка! — а Лари то чего не уймется?
— И тебя туда же!
— Лира!
— Да чтоб вас всех шинка полюбила в воде по несколько раз! — буркнула я и наконец, приподнялась на локтях. — Ой, это не вам!
В паре метрах от меня стояли двое единорогов. Я, не стесняясь, осматривала священных животных. Вытянутая голова, с большими живыми глазами, широкими ноздрями и средней величины заострёнными и весьма подвижными ушами, между которых находился витиеватый рог. Шелковистая грива, свешивающаяся на длинную мускулистую шею, которая плавно переходит в сильное тело. В них восхитительно все — красота, обаяние, благородство, грация, сила. Они были, как близнецы — два черных красавца.
— Приятно знать! — фыркнул один из единорогов, чем ввел меня в тупик.
Так, что мы знаем о единорогах. Лошади… нет, это обидное слово по отношению к ним. Священные, умные животные, которые живут в отдаление от всех, так как есть много желающих получить от них магически ценные органы. У них особая магия… и они считывают эмоции!
Мда, не густо, но печально. Может мысли то они не читают, но поверьте, мне на слово, эмоции больше и правдивее расскажут все. Даже мысленно можно соврать, а вот эмоции скрыть почти нереально.
Хотя может я, и ошибаюсь насчет мыслей? По-моему с этим у них проблем как-то не наблюдается!
— Приветствуем вас, на наших землях. В ком течет наша кровь, прошу пройти с нами.
— А?
— Лира, не тормози, это мы!
— Чего? — я смотрела на Эклиса и пыталась понять, где он потерял свое чувство юмора. Или он не шутит? Это что орман на половину единорог? Это как это так? Кто из его предков согрешил?
— Фу, леди, какие непристойные мысли!
— А? Да вы не обращайте внимания на Элирию, — произнес Эклис и наклонился ко мне. — Лира, не сходи с ума. Я орман, ты… почти, в нас есть кровь каждого существа!
Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой и направиться следом за единорогами. К тому же в голове сейчас роились отнюдь не оптимистические мысли. 'В нас есть кровь каждого существа' — тоже мне мутированный эксперимент Всевышних. Вот кому понравиться знать, что ты чудо какой-то гено-магической инженерии?
Вот упырь, куда я зашла с такими мыслями? — фыркнула я, выходя из ручейка.
Выбравшись из воды, я выругалась вслух, чем привлекла внимание остальных. А ругаться мне было из-за чего!
— Психовать будешь, цветная? — ехидно произнес конь в лице Эклиса или Эклис в лице коня?!
— А предупредить слабо было?
— Ну что ты, как маленькая? Как мы могли пройти на землю единорогов не став ими?
— Ногами! — огрызнулась я, правда больше по привычке.
— Умница, цветная! Интересно, а ты везде такая?
— Эклис!
— Что? — орман невинно похлопал здоровенными ресницами и склонил массивную голову набок.
— Что-что? Рог отшибу! Он у тебя слава Всевышним, сейчас на законном месте!
— Простите, но могли бы мы продолжить наш путь? — вмешался один из единорогов.
Я кивнула, но вместо того чтобы подойти к ним, обернула к речушке. Из воды на меня смотрела вытянутая морда, с большими и какими-то ошалелыми радужными глазами, широкие ноздри раздуваются, выражая степень раздражения, а заострённые уши тоскливо прижались. Между 'тоскующими' ушами находился витиеватый блестящий рог. Шелковистая грива и хвост, как и волосы, были двух цветов, а вот тело…. Переливалось всеми цветами радуги. Чувствую себя клоуном! В себе я не видела ни красоты, ни величия, ни силы, ни благородства единорогов.
Фыркнув, я отвернулась от отражения и направилась за остальными. Перебирая копытами, мечтала, как бы ни упасть. Ноги так и норовили идти отдельно друг от друга. Чуть впереди маячила белая с легким, едва заметным перламутровым блеском туша Эклиса. Серебристый глаз косился на меня и молча высказывал свое ехидство.
— Прими себя как данность, а не как навязчивость!
По-детски попыталась показать орману язык, но вместо это получилось черти, что и сбоку бантик. Обидевшись на весь белый свет я обогнала дядюшку хлестанув того по морде хвостом и встала рядом с провожатыми.
Один из черных красавцев, с едва заметной белой полосой, которая наискосок рассекала грудь, скосил на меня лиловый глаз и как-то удивленно фыркнул. Не обратив на этот взгляд внимания, я поинтересовалась, как долго еще идти. Ответом меня не наградили.
Примерно минут через десять мы вышли на большую поляну, полностью покрытую луноцветом. Маленькие серебристо-белые цветочки, словно первый снег укрывал траву. Бутончики, похожие на подснежники еще не полностью раскрылись, но уже налились ярким блеском, готовые озарить все вокруг лунным сиянием.
Я замерла, глядя на удивительную и редкую красоту, даже не заметила, что нас с Эклисом со всех сторон окружили единороги. Пришла в себя, только почувствовав на заднице чьи-то зубы, которые впрочем, и схлопотали. Правда, не копытом как хотелось, а всего лишь хвостом. Обернувшись, оскалилась, совершенно не думая как это выглядит до стороны. Мне то по фиг, я нестабильная, а вот окружающие… похоже тоже это поняли.
Навстречу нам вышел белоснежный единорог с черным пятном на груди. Опознать в нем главу было не сложно. Даже мне, не принадлежащей к табуну, захотелось преклониться перед ним.
— Заблудившая и Скучающий! — обозвал или обозначил нас вожак табуна.
На языке столько эпитетов крутилось, что покрыть хватило бы весь мир, а то и ни один. Стою, прикусываю язык, чтобы не ляпнуть лишнего и тут до меня доходит — эмоции то считывает, а значит…. Давлюсь воздухом и опускаю голову, чтобы не видеть ехидный черный взгляд вожака. Видно они не только эмоции считывают, раз взгляд такой…
— Что привело вас сюда? Хочешь найти ответы, Заблудившая?
— Нет.
— Но ты же мучаешься от нерешительности! — вот же прицепился!
— Свои ответы я нахожу сама.
— Почему ты не принимаешь свою сущность?
— Мне навязали ее!
— Ты родилась с ней, но принимать не хочешь, — единорог был спокоен и это еще больше раздражало. Правильно говорят в народе: 'хочешь довести кого-то до белого колена, представь его черной пустотой'.
— Я родилась джинном, но мне выбрали дорогу ормана. Ни я выбрала! За меня решили, а я не игрушка!
— Ты сейчас пытаешь изменить сущность другого существа! — он, что знает, зачем мы тут? А ну да, это я одна такая дура!
— Он сам выбрал это. Я только помогаю.
— Не совсем добровольно…
— Мое слово есть, а как оно было добыто неважно.
— Глупо и необдуманно.
Попыталась равнодушно пожать плечами, что из этого вышло, даже не задумалась. 'Я вообще, похоже, не отличаюсь умом! Интересно, это наследственно?' — подумала я и, скосив взгляд на Эклиса, решила, что да.
— Возможно, я бы согласилась с вашим мнением, однако есть одно 'но' — Элеменс, которому я помогаю, спас мне жизнь и вернул чувства.
— Почему ты уверена, что мы дадим тебя частичку силы и рог?
— Я не думала, я просто пришла.
К моему удивлению я получила рог и 'Дыхание свободы'. Не знаю с чего такая щедрость, я ничего особо не сделала. Кьянт, вожак табуна, попросил возродить старое дерево жизни, которое медленно умирало в их долине. Я согласилась, однако связь с моей нестабильной магии не только возродила его, придав новые побеги, но и заставила цвести, разнеся семена ветром. Отнести это к великому благу не смогла при всей своей фантазии, которая ехидно подсказывала, что отдали мне требуемое, чтобы скорее ушла. Спорить я не стала, забрала что дали и потопала обратно, в душе надеясь, что никто не заметит о еще половине растений, которые попали под мою магию.
Хотя потопала обратно, сказано не совсем верно. Сил после выброса магии во мне почти не осталось и я 'комфортно', как куль с мукой, висела на спине Эклиса. На меня-то видно мало какие правила действуют, потому что, начав магичить, я приняла привычный для себя вид. А вот великому и могучему орману, сей фокус не удался.