Тут он заметил мороженое, цапнул вазочку и стал жадно есть.
Мадина вышла из ступора, возмутившись до глубины души.
- Это мое мороженое! - заявила она, вырывая вазочку из лап грабителя.
- Мы в девяносто третьем, - роняя капли с подбородка на пиджак и стол, прохрипел Рыжик и стал кашлять. Две женские руки - Кати и Мадины, с неженской силой шандарахнули его по спине.
- От всего сердца, - прокомментировал Рыжик.
- Спасибо, - напомнила Катя.
- Спасибо, - повторил Рыжик послушно.
Ленуся захихикала, приходя в себя.
- Девяносто третий, - сказала оно, играя лицом, - почему бы нет? Ничуть не хуже 2003 или 3895.
У стойки зазвонил телефон. Продавщица лениво приложила трубку к уху. Потом удивленно закивала и куда-то ушла, бормоча под нос: "Почему через черный ход?"
- Зачем понадобилось нас возвращать? - Ленуся пожала плечами, садясь на свое место. - Тоже часть лечения, наверное.
- Между прочим, - сказала Мадина, - если сейчас 93 год, то...
- То что? - спросила Ленуся.
- То Кусака еще жив.
- Надо выпить за это, - сказала Катя и поймала укоризненный взгляд Ленуси.
- Странно, - сказала она же через минуту, - как будто я лучше вижу.
Она прикрыла глаза ладонями.
- А ты плохо видела? - спросил Рыжик и тут же часто заморгал. Он испытал новое, действительно странное ощущение - будто мир вдруг протерли влажной тряпкой, не пропуская даже пылинок в воздухе. Закружились новые запахи, а звуки стали сочными и полными значения.
- Я впилила, - сказала Ленуся. - Я во все впилила. И продолжаю впиливать.
И все ее поняли.
А со стороны кухни появился Царевич. За ним с веселым шумом шли люди, несущие торт, корону и горностаевую мантию, и все их прибывало и прибывало, пока зал не заполнился до отказа.
- Отмечаем дальше? - предложил Царевич; на него сыпались конфетти и на руках у него сидел огромный черный кот. - Шесть тысяч лет один раз в жизни бывает...
Он опустил кота на пол и тот с истошным воплем: "Ура! Вы вернулись!", бросился на руки Рыжику.
И вы поверили? Да что вы, ведь говорящих котов не бывает...