- Мои папиросы, - уточнил Беляев, недобро улыбаясь. Ваненко его просто достала, и в его душе зрела гроза. Он еще вчера с трудом сдержался, чтобы не совершить прилюдное удушение Ваненки. Единственное, что могли позволить себе его коллеги и он сам, это склонять несклоняемую фамилию Люды. То, что Ваненко являлась студенткой-заочницей факультета иностранных языков, нисколько не уменьшало ее вину, и не оправдывало ее измывательств над русским языком коллег. Директор кафе вместо привычки говорить "заплотят" завел себе небольшой нервный тик век, который начинался с появлением Ваненки. Тихая, скромная бухгалтерша Инна, автор слова "сдесь" на рекламке, помещенной в витрине кафе, открыла в себе голос необычайной могуты, и вкладывала всю его могуту в истеричный вопль: "Ваненка, вон отсюдова!!!"
Помимо прочих недостатков, у Ваненки была дочь четырех лет, очаровательная временами. Эти времена наставали, когда детка оставалась дома с бабушкой, избавляя кафе от своего утомительного присутствия. Сегодня она присутствовала... Подумаешь? О, нет! Вам не понять...
Когда терпение Беляева уже почти истощилось, он рискнул спрятаться в курилке и нарвался на Ваненку- старшую. Неизвестно что хуже. Или хужее? Все, что он мог сделать, чтобы не вызвать со стороны Люды нового приступа иронии, это смолчать.
Ваненка наступила задом на подоконник и, прищурясь, пускала дым в кафельную стену курилки. Привязаться к молчавшему Беляеву она не могла, что лишало ее возможности приятно провести время, и поэтому, когда ее свистнула Тоня Макарова, она с радостью умчалась обслуживать клиентов.
- Странные морды, следи за чашками, - интимно сообщила Макарова и отделилась по дороге к залу. Люда кивнула и кинула в рот жвачку "Love is". Прочла на вкладыше, что "любовь - это смотреть его любимый фильм в сотый раз". Она смяла вкладыш и, хмыкнув, подумала, что если бы она посмотрела Колюнин любимый фильм: "Одиссея 2000" сто раз, то у него был бы шанс смотреть на нее в приемной психушки. Причем, в буйном отделении.
Она вошла в зал и сразу поняла, о ком говорила Макаронина. Три девки и парень сидели за центральным столиком и очень уж оживленно обсуждали меню. Люда оценила профессиональным взглядом их одежду, и у нее создалось противоположное Тониному мнение об их намерениях. Натуральные ткани классической расцветки у девушек, вероятно, свидетельствовали о работе в каком-нибудь жилищном агентстве или салоне, а простой наряд парня говорил о нежелании выделяться, и, в то же время, о вкусе.
На центральном столике лежало особое меню, как раз для этой четверки.
Люда приблизилась, сделав приветливое лицо.
- Здравствуйте, - сказала она тоном, не вызывающим сомнения в ее радушии и горячей любви к каждому клиенту, - что вы хотели бы заказать?
Девушки передали право голоса парню, обратив на него выразительные взгляды. Он улыбнулся стозубой улыбкой и открыл рот.
Люда выждала десять секунд, вежливо глядя на парня. Однако тот лишь шевелил губами и двигал челюстями, не издав ни звука.
- Рыжик! - укоризненно сказала блондинка в красном кардигане, - лучше я закажу, у тебя фефект фикции.
- И афазия, - тихо хихикнула полноватая шатенка. Рыжик свирепо зыркнул на обеих, но тут же подобрел и сделал широкий приглашающий жест.
- Пжалста! Рискните... Тварщ Мадина, прошу на сцену.
Мадина спокойно посмотрела на Люду и, держа перед собой раскрытое меню, то же открыла рот.
- Фига! - восхитился Рыжик, - Какое красноречие! Пусть Ленуся попробует, ботало наше коровье, наш колокольчик.
- Увянь, - презрительно процедила Ленуся, - Девушка, нам... нам... л-л...
- Во-во, - сказал Рыжик, - лапшу корейскую, 290 ккал на 100 гр. и кипяточку.
Катя без слов схватила тарелку и хлопнула ее об пол.
- Лапшу?! - изумилась Люда, - у нас нет лапши...
- Слава Богу, - сказала Ленуся и грохнула на пол псевдохрустальную вазу.
- Граждане, - воззвала Люда, - прекратите бить посуду. Вы уже на полсотни посуды набили.
- Она что, из гохрана? - осведомилась Мадина, - Что за дикие цены на утиль? В нашем времени эти вазы в яслях использовались по назначению, как одноразовые ночные.
- В наше время, - автоматически поправила ее Катя.
- Нетушки, - возразила Ленуся, - Мы из 93-го? Значит из времени.
- Все-равно вам за посуда платить прийдется, - упрямо заявила Ваненко.
- Не будем. - нагло заявил Рыжик, - Проведите нас на кухню, мы выберем жрачку без вербальных колебаний воздуха. И тогда заплатим.
- На кухню нельзя, - твердо сказала Ваненко.
- Так что-ж нам, с голоду помирать? - послышалось вроде бы из под стола. Люда невольно взвизгнула и отступила, чтоб видеть обладателя голоса. Но не увидела.
- Кто у вас под столом? - дрожащим голосом спросила она.