— Спасибо! — Главный биолог встал и церемонно поклонился. Капитан и Главный физик ответили ему тем же. — А желающих мы, разумеется, примем в любое время. Вот только аппаратура у меня исключительно на ручном управлении…
— Понял тебя, понял! — снова рассмеялся Главный физик. — Завтра же и начнем. Отложим все дела, сам сяду за расчеты.
— Отлично! — Главный биолог не скрывал своего удовлетворения. — Однако… — Он бросил быстрый взгляд на Главного планетолога. — Однако мы не решили еще одну проблему.
Капитан и Главный физик посерьезнели и молча кивнули ему. Главный биолог повернулся к Главному планетологу.
— Речь идет о твоем старом теле.
Они стояли вчетвером в пустом зале, и Главный планетолог ловил на себе короткие взгляды Капитана и Главного физика. Но он никак не мог заставить себя сделать шаг вперед.
А ведь, казалось, все решили, обо всем договорились, согласившись единодушно, что путь решения этой проблемы один-единственный. Но как дело дошло до исполнения на практике… Не напрасно Главный биолог, заставив его поотстать, когда выходили из кабинета, спросил неслышно, одними губами: «Может, что-нибудь успокаивающее?» Тогда он решительно отказался. А вот сохранил ли он эту решительность сейчас — трудно сказать.
В медицинском кресле с откинутой спинкой лежал, закрыв глаза, глубокий старик. Серая, какая-то несвежая кожа на съежившемся лице ярко оттенялась розовой накидкой и белоснежной обивкой кресла. Шлема на нем уже не было. Старик мелко и часто дышал, короткие хрипы его дыхания можно было, наверно, услышать в любом конце пустого полутемного зала. Веко глаза ночного видения в такт дыханию судорожно подрагивало.
— Он не приходил в сознание? — негромко спросил Капитан.
— Нет! — торопливо отозвался Главный биолог. — Это исключено. Снотворное действует. Он спит и не просыпался.
— И ему осталось жить…
— До вечера. От силы — до утра завтрашнего дня. Сон перейдет в агонию. Дальше — все понятно…
Капитан еще раз мельком глянул на Главного планетолога и отступил на шаг. Следом шаг назад сделал и Главный физик.
Главный биолог протянул руку и медленно разжал кулак. На ладони лежали три ампулы: черная, голубая и белая с зеленой полосой. Каждая содержала сильнейший лекарственный препарат, сам по себе, в отдельности, совершенно безвредный — обезболивающее и снотворное. Но, введенные в совокупности, они убивали мгновенно и безболезненно.
Главный планетолог взял их и подошел вплотную к креслу. Он старался не смотреть на знакомое лицо спящего, но взгляд сам находил его. Он приготовил первую ампулу и остановился в растерянности. Главный биолог приподнял край накидки. Главный планетолог приложил черную ампулу к сгибу нижней руки — там, где участок кожи слабо пульсировал.
С легким свистом лекарство исчезло из ампулы. Точно такую же процедуру он проделал со второй, голубой, но третья ампула дрогнула и задержалась на половине дороги. Тотчас же рука Главного биолога легла поверх его руки, мягко и уверенно поддержала ее и легонько подала вперед. Ампула четко попала прямо в сгиб. Пальцы Главного биолога на короткий миг сильно стиснули его руку и исчезли, по пути одернув накидку.
Дыхание старика стало тише. Веко дрогнуло еще два-три раза и замерло в неподвижности.
— Все, — сказал Главный биолог. — Мы можем идти.
В том же порядке, как шли сюда, они покинули зал и, не сговариваясь, разом остановились за дверью.
— Приглашаю всех к себе, — сказал Капитан.
— Хорошая мысль! — торопливо отозвался Главный физик. — Посидим, поговорим… Ты не против?
Главный планетолог согласно наклонил голову.
— Нет, нет, я не могу! — Главный биолог даже замахал руками. — На меня, пожалуйста, не рассчитывайте!
— А в чем дело? — удивился Главный физик. — Ты у нас, можно сказать, главный виновник торжества.
— Нет-нет, я сейчас буду очень занят.
Все трое как по команде повернулись к закрытой двери.
— Нет, совсем другое! — почти испуганно вскрикнул Главный биолог и покосился на Главного планетолога. — Нет, совсем не то!.. Вот что, вы идите, а я скоро подойду. Очень скоро. Обещаю.
Капитан коротко кивнул и, взяв Главного планетолога за плечо, по-дружески склонившись, повел его по коридору к пассажирским кабинам. Главный физик задержался.
— Стало быть, ты…
— Да. Меня ждут, извини.
Главный физик покачал головой.
— Сумасшедший день… Ну, счастливо тебе! Удачи!
Он повернулся и быстро пошел, почти побежал, догоняя ушедших. Они уже входили в кабину, и он услышал, как Главный планетолог сказал Капитану: «Самое страшное — не само действие. Самое страшное — создавать прецедент без полной уверенности в своем праве на его создание».