Переодевшись в свежее и собрав волосы острой заколкой (предусматривалась как дополнительное оружие, такие заколки носили все представительницы женского пола в Ордене), Этайн склонилась над лужами на темном мраморном полу и принялась изучать их формы. И, чем больше она изучала, тем больше ее это настораживало.
Местами явно просматривались чьи-то следы. Скорей всего, босых ног. Тот факт, что кто-то мог мыться в ее ванной да еще не прибрать за собой, серьезно рассердил Этайн, и она решила при первой же удобной возможности поговорить с уборщицей об этом инциденте.
Настало время обеда. Как того не хотелось девушке, на этот раз от друзей она сбежать не смогла – они обступили ее со всех сторон, схватили под руки и почти поволокли к своей обеденной скамье. Единственную девушку здесь очень уважали и ценили, вдали от глаз наставников искренне поддерживали и помогали стать лучше в боевых искусствах.
-Что, хотела уединиться, улизнуть от нас, да? И только попробуй меня опять заткнуть! – полушутя-полусерьезно сказал Хамид и сдвинулся на другой конец скамьи, освобождая место подруге.
Хамид, невысокий, но, тем не менее, крепко сложенный, с почти всегда смеющимися карими глазами, не был отменным воином. Зато товарищи по военной школе всегда ценили его за дружелюбие, острый ум и тонкий (правда, иногда и не очень тонкий) юмор.
-Никуда не собиралась убегать! Вечно вы меня торопите! – подхватила задорный тон друга Этайн, присаживаясь.
-О, дитя степенности и размышлений! Довольно тебе. Итак, скоро потопаете с Хамидом к философам. Удели хоть малую толику времени и нам. Мы, как-никак, соскучились, - сидевший напротив Линар в шутку подал Этайн флягу с сомнительным напитком.
-Ты что, отравить меня хочешь?!
-Это пиво из фиников, обижаешь, Этайн!
Тут Этайн всех удивила. До этого момента она не пила ни пива, ни вина, ни сикеры. Все, вероятно, ожидали, что она снова демонстративно откажется и прочитает лекцию о дисциплине. Но, желая хоть как-то отвлечься от безрадостных и загрузивших последних событий, воительница ловко выхватила фляжку у Линара и, слегка сморщившись, сделала несколько глотков. Все дружно и громко зааплодировали.
-Что же с тобой случилось? И где тебя вчера носило? – искренне удивился Хамид.
-Ну не всегда же ей быть такой занудой, - Никайор любил подтрунивать над друзьями.
Этайн ухмыльнулась, передала фляжку Хамиду и как можно спокойней ответила:
-Да на скалах была, соскучилась по этому месту.
-Эх, и нас не взяла… Тоже давненько в тех краях не был, - картинно вздохнул Никайор.
-Ну, я же «дитя степенности и размышлений», - Этайн многозначительно посмотрела на Линара.
-И еще уединения, - добавил Хамид, с явной неохотой оторвавшись от фляжки.
Обычно в каждой компании друзей есть добрый здоровяк. Никайор, пожалуй, был самым здоровым и крепким в этом наборе воинов. Рядом с ним Этайн выглядела совсем маленькой, худой и беззащитной. Как будущий стражник, Никайор лучше всех владел алебардой и секирой. Полностью погруженный в военное дело, он с трудом выбрал второе направление. Последовав совету Линара, Никайор пошел к целителям. И, впоследствии, советчик немного пожалел о своем совете – все время приходится выручать здоровяка из-за неуспеваемости и многочисленных долгов по предмету.
В этом квартете Линар занимал особое положение. Любой, кто хотя бы раз видел этого человека, всегда называл особенным из-за разного цвета глаз - один орехового цвета, другой небесно-голубой. Лекари называли этот феномен каким-то страшным длинным названием.
Несмотря на свою худобу и даже утонченность, Линар чуть ли не всегда находился среди первых по боевым показателям. Возможно, все дело в скорости и ловкости. В целительстве он тоже достиг немалых успехов – ходили слухи, что лекари хотят окончательно переманить его к себе. Что-что, но слухов вокруг этой личности вращалось слишком много – пророчили, что после окончания обучения Этайн выберет в мужья именно его. Слухи, конечно, возникли не на пустом месте – в отличие от Хамида с Никайором, она относилась к нему не совсем по-товарищески и не «по-братски», в привычном понимании этого выражения. И здесь Линар был на «особенном положении». Однако дружбу, пока что, ничего не портило.