Глава 1. Откровение среди скал.
Небо становилось лиловым. Последние лучи солнца краснели и таяли, окончательно прячась за темно-оранжевыми скалами. Ветер усилился, и казалось, что чья-то огромная ладонь небрежно рисует на песке неведомые узоры. Неустанно самум ведет игры с формами барханов. Имеют ли их очертания какой-либо смысл? Если считать мир сотканным из математических формул и необычайно тонких расчетов, то, может быть, действительно имеют. Но нельзя искать смысл во всем и сразу, и превращать любовь к знаниям в отъявленный фанатизм. Порой стоит просто предоставить все мерному ходу времени, просто созерцать. Ведь время в пустыне ползет медленно, единым потоком, бесконечной цепью неизменностей.
Так размышляла Эль-Этайн, юная воспитанница Ордена. Наставники и воспитанники Ордена в основном называли ее просто Этайн. Или Алетейн (с древнего языка означает «истина»). Девушка сидела, прислонившись спиной к еще теплой скале, и медленно жевала финики. Косточки от них кидала в расщелину прямо перед собой. Туника апельсинового цвета удачно гармонировала с закатом, как и волосы, отливающие медью. Руки ее и лицо казались слишком худыми из-за сильного загара, прилипшего навсегда к когда-то бледному телу. Холодные, огромные и слишком задумчивые, серые глаза контрастно выделялись на загоревшем лице, и выдавали довольно зрелый психологический возраст девушки, намного больший физического. Ей едва исполнилось девятнадцать лет.
Кругом не было ни души – что совсем неудивительно. Местное население, сменяющие друг друга кочевники разных племен, да и вообще одинокие путники боялись вечерами и ночами гулять среди скал. Согласно их поверьям, ущелья были обитаемы древнейшими духами. И они не терпели, когда нарушают их покой.
Орден на протяжении веков последовательно и постепенно опровергал многобожеские верования, одно за другим. Человеку некого и нечего бояться, кроме себе подобного. Всяческих духов пустыни, озлобленных демонов не существует. Есть некое общее, универсальное Начало, или Целое, создавшее мир. Оно либо обтекает его, и поэтому в природе все красиво и соразмерно, либо этот Разум запределен и недоступен. Следовательно, до человека, в любом случае, дела ему никакого нет. Поэтому, все эти верования – лишь проявления слабости человеческой души, неуверенности в своих силах и бездумности своих стремлений. Так говорил Орден. Поэтому неудивительно и то, что Этайн сидела одна среди скал. Бояться было глупо, да и нечего. Любые шорохи списывались на ветер, переживания – на слабость души и неверный ход мыслей.
Тем не менее, на этот раз сверху падало слишком много небольших камушков, и Этайн это начинало понемногу раздражать. Она всегда любила уединяться – среди вод оазиса, в одной из высоких башен, где воздух был полон книжной пыли, прятаться в прохладных гротах либо взбираться одной по скалам, как можно выше. Но неприятно, в любом случае, что какие-то навязчивые шорохи мешают спокойному созерцанию. До аскета, которому все равно на шорохи, девушке еще далеко. Да и хороший слух способен уловить даже самые слабые звуки, вплоть до шуршаний ящерок под камнями.
-Тьфу! – вскрикнула Этайн, когда одна из представительниц этого вида прошмыгнула совсем рядом с ногами. – Тоже радуетесь холодку, да?
Финики имеют свойство заканчиваться, и теперь Этайн еще сильнее сосредоточилась на восприятии звуков. Ящерицы, кажется, притихли. Зато усиливался ветер, и казалось, что кто-то начинает посвистывать в ущельях.
Вдалеке кружили грифы, эти охотники за падалью. Снова пустынные хищники недоели, подумала Этайн. Что-то много сейчас этих стервятников, так и кружатся, ожидая пира.
По коже то и дело пробегал холодок. И он был необъяснимого происхождения. Все можно объяснить, хоть и не сразу, последовательно, - вбивали ей в голову наставники. Человек боится потому, что не знает. А узнав, поняв природу своего страха, перестает бояться.
Этайн как раз беспокоило именно то, что она никак не могла обнаружить причины своего нарастающего беспокойства. Прошлый раз в скалах такого ощущения не было. Хотя, давно не бывала она в этом месте. Может, что произошло здесь?..