Этайн протянула руку к особенно большому белому сгустку пара перед собой. Сгусток плавно отодвинулся в сторону, уступая ей дорогу. Таким образом, отодвигая сгустки, как шторы, не ведающая страха воспитанница добралась до уже знакомого обрыва.
«Там не может быть никакого города», - упорно твердил разум. Там, внизу – лишь острые гребни скал.
Но город, все-таки, был. Он манил своей красотой, своей реальностью и легкой призрачностью одновременно. До новой жизни – рукой подать, надо всего лишь шагнуть в обрыв. И ветер на своих крыльях понесет тебя к воротам Небесного Града…
Зелье явно было лишним. На сознание Этайн, определенно, воздействовали. К городу манило неспроста. А тут еще небывалая храбрость вдогонку, и совершенно, не к месту.
-Стой! – резко раздался ясный голос за спиной.
Этайн послушно остановилась.
-Не ходи туда. Ты сорвешься с обрыва и разобьешься. Здесь так многих уже убирали.
-Город… Все же… ненастоящий?.. Мираж? – с нотками явного разочарования в голосе спросила девушка у спасшего ее от глупой смерти джинна.
-Наши города очень похожи на ваши. Но это – мираж. Среди джиннов, как и среди людей, встречаются поистине коварные личности. Мы успели тебя перехватить. Не верь наваждению.
Призрачный город исчез. Туман рассеялся, но не так постепенно, как появился, а слишком резко, будто от внезапного порыва ураганного ветра. Этайн обнаружила себя стоящей на самом краю утеса. После туманного свечения было слишком темно – небо иссиня-черным куполом покрывало пустыню. Так и должно быть.
Воительница очнулась, словно от глубокого сна, огляделась вокруг. Из расщелины неподалеку выглядывал тот самый джинн, ранее принимавший облик Делазара. Ему и принадлежал голос.
-Коварные личности? О чем… вернее, о ком ты говоришь? – отряхнувшись, будто от какой-то пыли, спросила девушка.
-О тех, кто впал в искушение творить всякое зло, издеваться над родом человеческим, - пояснил джинн. – Таких среди нас немало. Язычники называют их злыми духами. Они поклоняются им, приносят жертвы, стараясь снискать милость. Началось это очень давно, еще до того, как хапиру пришли в пустыню и основались известные тебе ордена. Я был свидетелем.
-Так сколько же тебе лет? – перебила удивленная Этайн.
-Созданное из пламени, как ни странно, живет дольше, - увильнул от прямого вопроса джинн, и продолжил, - Так вот, многобожники всегда боялись природных явлений и диких существ. Они высекали из камня, вырезали из дерева различные фигурки – талисманы, амулеты, кто как называет. В форме животных, в основном, реже – в виде солнечных дисков. И однажды, коварные джинны искусили их, заставив им поклоняться.
Все было просто – в одном святилище, ночью, принесли в жертву молоко и финики. Наутро все это исчезло. Разумеется, все возмутились и разозлились на главного жреца, подумали, что это он выпил молоко и съел все финики. Жрец клялся всеми богами одновременно, что он ничего не делал, даже не касался еды. Тогда решили принести жертву еще раз, устроить возле святилища наблюдателей и проследить. Как же все обомлели, когда молоко пили деревянные идолы!
-Ч-чего? – Этайн настроилась скептически. Как только можно поверить в такую нелепость!
-Именно, они стали двигаться! Затем, когда один из самых смелых кочевников приблизился к святыне, воспламенились фигурки в форме солнца. Через некоторое время пламя исчезло так же внезапно, как и появилось, а на фигурках следов разрушения не оказалось.
-А дальше что?
-А что может быть дальше? Изумленные кочевники пали ниц перед этим явлением и придумали новые культы. Думаю, ты поняла, что в идолов вселились джинны.
-Вы… Такие, как вы… Могут вселяться во все подряд? – этот вопрос относительно давно мучал Этайн.
-Да, можем. И принимать облик любого человека. В том числе, и вселяться в человека, животного, не только в неодушевленные предметы.
-И в Ордене могут быть те… - закралась в голову страшная мысль. Даже допустить такую мысль - не то, что озвучить – было поистине жутко.
-Да, в Ордене могут быть одержимые, - закончил за нее джинн. – Именно так их называют. Скорей всего, они не осознают, что ими кто-то управляет. Так или иначе, этот кто-то может нам сильно помешать. Коварные твари, избравшие темноту и хаос своим пристанищем, способны пробудить в человеке самое темное. Сначала необузданные животные желания,затем – гордыню, алчность, волю к превосходству… У каждого – свои слабые места. С одержимым светлому джинну справиться непросто, не говоря уже о человеке.