Этайн тут же подскочила, вскочил за ней и Линар, будто ошпаренный. Настал его черед задавать вопросы.
-У тебя-то что? Что натворила? – глаза его лихорадочно заблестели.
Можно многое скрыть и недоговорить. Перед кем-то слукавить. Ради блага этого кого-то или ради чего-то еще. Но только не перед Линаром.
-Нашла подтверждение одной своей теории, - начала она старую песню, как заведенная, оглянувшись на стоявшего чуть поодаль Рамиреса с взглядом коршуна. Тот смотрел на Линара сверху вниз. - Надо высказать свои опасения Бандаро. А так, все хорошо, потом поговорим, нужно… - тут Этайн резко сорвалась с места, и, не оглядываясь, взлетела по ступеням главного здания школы воинов.
Вышло очень спонтанно и скомкано. И от пристального внимания Рамиреса это не ускользнуло.
Изнутри резиденция Бандаро смотрелась не так скромно, как все остальные помещения квартала. Главный представитель воинов всегда отличался меркантильностью, тягой к роскоши.
Весь холл утопал в зеленых оттенках, поскольку пол, стены и потолок выложены темно-зелеными каменными плитами. Добываемый неизвестно где (скорее всего, в далеких северных горах, окутанных легендами), этот натуральный камень не мог не притягивать взгляд. Стены казались расписанными рукой умелого художника, и по ним расплывались круги, то плавно перетекая один в другой, то вовсе, расползаясь витиеватыми узорами.
Бронзовые светильники, прикрепленные к стенам, изображали крылатых львов. От входа в разные стороны уходили два коридора с ослабленным освещением, а напротив тяжелых, массивных входных дверей на другом конце холла вела на второй этаж широкая, из того же зеленого камня, лестница. У подножия лестницы, по обе стороны, возвышались две двухметровые статуи воинов, аккурат, друг напротив друга. Вероятно, отлитые из бронзы, как и светильники. Один элитный воин, с практически закрытым лицом, держал длинную алебарду, а другой, с открытым лицом и без головного убора, огромный двуручный меч. «Стану главой Ордена, заменю одну статую женщиной-воительницей», - промелькнула у Этайн тщеславная мысль. Так или иначе, это место восхитило ее, придало немного вдохновения, и, в то же время, гордости за свое родное, воинское подразделение.
Рамирес дал знак остановиться, а сам поднялся выше, на второй этаж. Все происходило в глубокой тишине, и Этайн решила просто ждать, озираясь по сторонам и разглядывая роскошное убранство. Иногда лучше не лезть вперед, не говорить лишнего – просто занимать разумную, выжидательную позицию.
Гамадимы стояли, не шевелясь, словно еще две статуи из коллекции Бандаро. Казалось, в их сердцах нет места ничему, кроме холодности и высокомерия. Али с первых же минут знакомства произвел на Этайн весьма отталкивающее впечатление, а второй спутник вообще предпочитал молчать в тени своего капюшона, так что сказать что-либо о нем было сложно.
Рамиреса не пришлось долго ждать. Более того, рядом с ним чинно спускался Бандаро собственной персоной. На вид ему было лет под сорок.
Поднятый среди ночи, он не выглядел заспанным и неуверенным. Создалось впечатление, что он не спал всю ночь и ожидал гостей в своем привычном одеянии элитного воина – таком же, как у Рамиреса. Это относительно скромное боевое облачение не особо вписывалось в столь богатый, вычурный интерьер.
-Вот она, - Рамирес кивнул в сторону Этайн.
-Снова обычное нарушение дисциплины, и ты называешь это срочным? Ты знаешь, что насчет дисциплины все вопросы к Лукару, а я занят, - черные блестящие глаза Бандаро даже не смотрели на Этайн, а как бы сквозь нее. – Так и знал, что эта единственная женщина в школе воинов еще причинит немало хлопот. Женщины во все времена были далеки от дисциплины.
-Господин, ей удалось выяснить причину гибели наших людей в скалах, - терпеливо, осторожно возразил Рамирес. – Я же пояснял, вкратце.
-Ты скорей промямлил, а не пояснил, - все также глядя в пустое пространство перед собой, продолжал язвить глава школы воинов. – Тем не менее, кое-что я понял. Этайн, или как там тебя, пошли – разговор будет с глазу на глаз.
Рамирес хотел было последовать за ними, как Бандаро вновь пресек: