Время идет, суть взглядов может и не меняться кардинально, но зато неизбежно меняются некоторые внешние проявления. Владыка этого времени точно далек от аскетизма, и внутренняя обстановка во дворце поразила Этайн.
Казалось, что Имран решил повытаскивать из лабиринтов и сундуков все накопленные Орденом богатства за минувшие столетия. Огромные вазы в человеческий рост из прозрачного, как слеза, стекла, примерно таких же размеров бронзовые статуи воинов и самых разных животных растянулись рядами почти на весь главный зал. Увиденное Этайн больше походило на склад, чем на основное дворцовое помещение.
Среди животных она пыталась найти тех самых слонов, что приснились сегодня, но здесь их не оказалось.
Все глаза существ, искусно сделанные их драгоценных камней, светились в полумраке, равно как инкрустированные такими же камнями (мягкого зеленого цвета), сбруи на бронзовых лошадях. Вазы предназначались для широких пальмовых листьев. Блестел позолотой пол во дворце, и, из-за зеркального покрытия, отражающего растительные узоры на потолке, представлялся неимоверно скользким.
Сопровождающий Этайн откуда-то из-за угла достал табурет на изогнутых ножках, и предложил сесть, подождать, когда владыка изволит спуститься. В ожидании воительница успела несколько раз обвести взглядом весь «зал ожидания» в попытке найти лестницы, ведущие наверх, или какие-либо входы в другие помещения, но тщетно. Экспонаты закрывали собой все. Быть может, не случайно они здесь выставлены?..
Вскоре, из-за статуй показался владыка, а вслед за ним – целая свита.
Имран, вопреки ожиданиям Этайн и стереотипам, оказался небольшого роста, обритый наголо, как книжник. Густые черные усы добавляли его общему облику особой важности. Через плечо на блестящем длинном парадном одеянии, напоминающем плащ, но приталенном, искрилась золотом широкая лента. «Все какое-то блестящее, будто змеиное», - пришла на ум Этайн ассоциация.
К поясу прикреплялся один-единственный вид оружия – короткий кинжал. «Скорей всего, тот самый, легендарный, из вулканического стекла», - предположила девушка.
Еще двое из касты воинов, сопровождающие Имрана, напротив, были с головы до ног увешаны оружием. За спинами – по паре коротких мечей, нечто изогнутое на поясах и особые перчатки с острыми шипами для рукопашного боя. Сразу ясно, не ошибешься - телохранители.
За ними чинно следовал лекарь в белоснежном длинном одеянии, которое, казалось, подметало полы, и перекинутой через плечо, как у владыки, золотистой лентой.
А дальше… Дальше предсказанное во сне начало слишком стремительно сбываться.
За лекарем шел книжник, выглядевший совершенно обычно, с ясным, спокойным взором. Но, лицо шедшего рядом с ним воина, едва завидевшего Этайн, исказилось страшной гримасой.
Вернее, исказилось, переменилось нечто, что засело в нем.
Оскал показался звериным, настолько неуместным на человеческом лице, что по коже Этайн, резко вскочившей с табурета, невольно пробежал холодок.
Имран, как ни в чем ни бывало, будто не замечая никаких изменений одного из своих приближенных, да и не чувствуя накалившейся атмосферы в самом зале (у Этайн возникло гнетущее ощущение) подошел к воспитаннице Ордена. Та в знак почтения поклонилась ему (склоняли головы лишь перед владыкой), и, вопреки правилам, начала разговор первой.
-Владыка, с одним из ваших приближенных что-то происходит, - девушка взглядом указала на не перестающего скалиться воина рядом с книжником.
Имран молча повернулся к своей свите. И, тут начало твориться что-то совсем невообразимое.
Воина, ни с того ни с сего, сильно мотнуло к одной из фигур, и его руки, явно не слушаясь хозяина, начали неестественно выворачиваться. Глаза загорелись бешеным огнем, изо рта пошла пена. По одному движению владыки два телохранителя подхватили его, неистово брыкающегося, под руки и унесли. Лекарь с книжником замерли, не в силах вымолвить ни слова.