-Скоро, ты выберешься за пределы Ордена. И многое узнаешь, а соответственно, значительно изменишься. Ежедневно сталкиваясь со смертью других, неизлечимыми болезнями, отсутствием каких-либо удобств на стоянках кочевников, тифонами пустыни, дикими зверьми и ядовитыми насекомыми, змеями, со всеми этими тяжелыми условиями – ты почти лишишься эмоций. Это и нужно Элите. Не только уметь не показывать их, но и почти не чувствовать вообще, чувствуя при этом других, проникая в души других, читая мысли. Приближенные Имрана – серые кардиналы, в большинстве своем, холодные люди. Ты станешь близка к ним.
Этайн вспомнились Али, суровые гамадимы и, словно в масках, фидаи с одинаковыми лицами. Рамирес удивительно выделялся среди них своей живостью, игривой улыбкой, искренними порывами. Должно быть, именно он, полный идей, и есть тот, кто ей нужен больше всего…
-Кто знает, может, это и к лучшему. Надоело все остро чувствовать и переживать, - согласилась девушка, рассматривая витиеватые темно-зеленые узоры на потолке, полу и стенах.
-Ты не станешь такой в силу своего происхождения, - добавил джинн. И, тут же понял, что явно сболтнул лишнего.
Воительницу даже качнуло в сторону от неожиданности, и она сильно повысила голос, почти закричала:
-Ты…! И вообще, никто не говорил мне о моем происхождении… Что ты знаешь об этом?!
-Тихо, тихо! – прошипел джинн и насторожился. – У Бандаро слух, как у летучей мыши. Иди скорей отсюда.
-Обещай мне, что расскажешь о моем происхождении! – не отставала воительница. Лицо у нее пошло красными пятнами.
-Увы, не могу обещать того, чего могу не сделать, - отчаянно подгоняя Этайн жестами, тараторил джинн. – Узнаешь все, когда придет время, - и, как всегда неожиданный, гость растворился в призрачной дымке.
Выйдя на залитую солнцем площадь, Этайн чувствовала себя обманутой. Будто кто-то поманил ее прекраснейшими видами, наглядно показал их, а затем нахально, с издевкой, отнял. Неужели вопросов по жизни будет всегда больше, чем ответов?..
На пути к комнате, в общем коридоре ее перехватил Хамид.
-Этайн… Так и знал, что с тобой все непросто… - сказано это было очень непривычным, для обычно шустрого и весело настроенного Хамида, тоном.
-А что в нашем мире может быть легко, безоблачно-ясно, понятно? – воспитанница, качнувшись, сделала неопределенное движение в сторону друга, будто хотела положить голову ему на плечо.
Хамид ободряюще похлопал подругу по спине и, желая сказать многое, всего лишь, выдохнул:
-Держись. Я постараюсь тебя понять.
Этайн ничего не оставалось, как кивнуть, грустно улыбнувшись.
-Кстати, чуть не забыл, - Хамид даже вернулся, снова догнал Этайн по пути к особенно труднодоступной сегодня комнате. – Тебя буквально несколько минут назад спрашивал какой-то элитный воин. Сказал, что у него не так много времени, и просил передать, что ожидает тебя в кладовой.
Девушка помчалась туда – в ту самую кладовую, где джинн впервые явил свой настоящий облик, вместо бледной копии Делазара.
Рамирес, почти как джинн, вынырнул из-за колонны и заключил в объятия Этайн. Та, однако, такого поворота не ожидала.
Волны радостного возбуждения пробежали по всему ее телу. Пред глазами стояла картина ослепительного будущего. Совсем как в том самом сне Рамиреса, об утопичном государстве пламени.
-И как только ты смог вырваться от Имрана? – взволнованно спросила девушка вместо приветствия.
-Получилось, ненадолго. Ты ведь уедешь скоро… Отправишься к кочевникам. Хотел тебя повидать, и … Сказать кое-что. Собственно, поэтому владыка меня и отпустил, - исмаилит сам не меньше волновался.
-Так говори! Не посмею тебя задерживать…
-После испытаний… После того, как все пройдет…, - воин сделал паузу, набрал побольше воздуха и, немного коряво выражаясь, выдал, - Независимо от исхода всего, хотела бы ты быть со мной?
-В смысле, выйти за тебя? – уточнила Этайн. Слишком быстрое развитие событий и радовало, и смущало одновременно.