Представляете, я ведь помню, какой сейчас год, как зовут глав ведущих мировых держав, где находится самая высокая на планете горная вершина и сколько будет семью восемь! Я умею чистить зубы, читать, писать, местами понимаю латынь Ивана Антоновича и запросто отличаю столовую ложку от десертной, а ямб от хорея!
Какого, скажите, черта я помню никчемный хорей, но забыла свое собственное имя?!
«Тебе же сказали – твое имя Мария», – напоминает мой внутренний голос.
Увы, я отчетливо различаю в нем нотки сомнения. Да, я согласилась откликаться на Марию, как приняла и другие подсказки, однако они не помогли мне по-настоящему вспомнить хоть что-нибудь.
Взять, к примеру, хотя бы Макса. Все говорят, что он мой любимый и любящий мужчина, а я совсем не помню ни его, ни наших чувств и отношений!
Сказать по правде, я того хохлатого голубя, что постоянно садится на мой подоконник, знаю лучше, чем Макса. Во всяком случае, голубя с хохолком я очень быстро запомнила в «лицо», а Макса в больничном халате первое время не отличала от студентов, которые ходят ко мне толпами, будто на экскурсию.
Теперь-то я, разумеется, выделяю его из общей массы посетителей.
Макс невысок, но хорошо сложен и двигается с изяществом танцора. У него глубокие темные глаза, бледное лицо и аккуратный нос с едва заметной горбинкой и изящно вырезанными ноздрями, которые эффектно раздуваются, когда он сердится.
А сердится он всякий раз, когда я завожу разговор о прежней жизни, которую хотела бы вспомнить.
– Не напрягайся! Не мучь свои мозги, а то свихнешься! – ругает и пугает он меня.
И сам при этом заметно напрягается, краснея и сплетая черные брови в сплошной шнурок.
Когда мой любимый злится, его жесткий чубчик становится дыбом, и он делается похож на сердитую красную птицу из популярной игры «Ангри Берс».
Хотя вообще-то Макс очень красивый мужчина и всем здесь нравится…
Тут я без симпатии гляжу на медсестру Тамару.
Как, как она меня назвала?
Тупая страшила.
На себя посмотри, крокодилица!
Сурово хмурясь, я сверлю глазами злую медсестрицу и внезапно вижу на ее месте… зеленого человечка!
В самом деле, я не шучу, кожа этой женщины слабо светится болотно-зеленым!
И впрямь – крокодилица.
Я наклоняю голову к правому плечу – все нормально, Тамара выглядит как человек. Склоняюсь к левому плечу – и оп-па! Передо мной зелененький человечек!
Это выглядит так, как будто стройная фигурка прелестной Тамары сделана из люминесцентного материала, который мягко светится в темноте. А для близоруких ее вдобавок обвели по контуру флюоресцентной краской.
Выглядит очень красиво и пугающе одновременно.
«Досрочно празднуем Хэллоуин?» – натужно острит мой внутренний голос.
Я делаю над собой усилие (мне очень хочется зажмуриться, а еще лучше – с головой спрятаться под одеяло) и отважно не отвожу взгляд от светящейся девицы-зеленушки, выглядящей как самая натуральная инопланетянка.
Что будет дальше? Может, она щелкнет пальцами, и в форточку впорхнет летающая тарелка?
Столь драматического развития событий не происходит. Тамара от меня отворачивается, идет к двери, и ее свечение гаснет.
Должна ли я быть польщена этим приватным шоу?
Не знаю, но я чувствую только раздражение, которое вытесняет даже страх.
Волшебно, ничего не скажешь! Теперь я вижу светящихся граждан! Считай, получила пропуск в профессию «Охотник на пришельцев»! Осталось открыть в себе сверхспособность прожигать взглядом двери – и можно возвращаться в большой мир, постоянно испытывающий потребность в могущественных супергероях!
– Я спокойна, я абсолютно спокойна, – нашептываю я сама себе, стараясь не слишком дрожать, потому что от тряски из вены может выскочить игла капельницы.
Уютная тетушка-нянечка приносит мне завтрак и кормит меня с ложечки, как ребенка. Я знаю, это глупо, но ем с закрытыми глазами, чтобы не увидеть еще чего-нибудь такого, что дополнительно меня расстроит. Например, огни святого Эльма на пальцах нянечки.
Я справлюсь, я со всем справлюсь.
На стадии компота я отваживаюсь приоткрыть один глаз и посмотреть на свою кормилицу.
Ничего особенного. Женщина как женщина, таких на планете Земля миллиарды. Не молода и не особенно красива, но никакими цветными огнями не светится, отчего мне сразу же хочется ее признательно расцеловать.
– Спасибо вам огромное! – с благодарностью шепчу я.
– Кушай, детка, на здоровье, – бормочет неиллюминированная нянечка, собирая на поднос пустую посуду.