Лазаревич поймал себя на том, что отвлекается на всякую ерунду, вместо того, чтобы построить план дальнейших действий. Хоть какой-то.
Нет, планы у него, разумеется, были. С вариантами, предполагающими возможные расхождения между планируемым и фактическим, и с подвариантами, на случай непредвиденных обстоятельств. Но все эти планы касались его самого и семьи, а сейчас Руслан ломал голову над тем, что же делать с грядущей войной.
Он подкинул Федорову конструкцию автомата. Подсунул Василию Менделееву концепцию танка. Ну и Пороховщикову еще, но тот в планы не входил, и в потенциальные танкостроители влез сам, резкий мальчик…
Автоматы и танки. И на этом — всё. Мало для того, чтобы выиграть войну, вам не кажется?
Нет, мысли у него были, чисто технического плана, конечно, но Руслан изначально рассчитывал только отдать военные идеи тем, кто сможет воплотить их в металл, а дальше умывал руки. Мол, я дал вам козыри, господа генералы, но играть вы должны самостоятельно. И если вы сбросите их по-глупому… Что ж, я сделал все что мог.
Мысли были. От колючей проволоки и спирали Бруно, до танков и штурмовых отрядов, от бомбардировщиков и от танков к противотанковым ружьям и гранатометам, до истребителей, и от истребителей до зениток… Руслан понимал, что ни одно оружие никогда не будет имбой ДОЛГО. Его моментально украдут, скопируют и обратят против тебя же. А так как промышленный потенциал Российской империи и империи Германской, мягко говоря, не сопоставим — то каждый козырь «танк» будет побит десятком таких же козырей. Поэтому он готовил цепочку козырей: вот вам танк! Ах, вы бьете его своими танками? Тогда ваши танки бьет наше противотанковое ружье!
Все это было подготовлено, продумано, расписано…
Мысли были.
Желания их воплощать — не было.
Почти одновременно произошедшие события с Ковалевым и Пузыревым выбили Руслана из колеи, сломали его, как последняя соломинка спину верблюда, подкосили, как косой по ногам, по ахиллесовым сухожилиям, которые, судя по названию, должны находиться где-то рядом с пятками, а, значит, их можно подкосить косой…
Он понял, что опять уходит мыслями в сторону. Разум отказывался работать наотрез.
Ты строишь планы, пытаешься изменить будущее, сделать как лучше… А в итоге? Тебя оклеветывают, оскорбляют, обворовывают, из-за тебя умирает человек, пусть не самый лучший, но человек, добавляя еще одну фамилию в список тех, кто погиб ИЗ-ЗА тебя. И то, что в этом списке нет Чуковского — не твоя заслуга, Корнея спасло только его железное здоровье и криворукость убийцы.
У кого хочешь руки опустятся.
Появилось и исчезло острое желание напиться. Возможно, у других алкоголь улучшает настроение, у Руслана же он только усиливает имеющееся. Если у тебя все хорошо — выпив, ты станешь веселее. А если на душе скребут кошки — после алкоголя они превратятся в тигров и леопардов.
Хотя… Может, как антидепрессант… А является ли алкоголь антидепрессантом? Не уверен… Или воспользоваться другим, более проверенным? Табак точно успокаивает, но так, слегка, с той пучиной отчаяния, в которую погрузился Руслан, он может и не справиться…
— Пап… — сзади его обняли за шею руки дорогого маленького человечка, — Ты чего такой грустный?
— Не знаю, что делать, — вздохнул Руслан, мысленно разминая лицевые мышцы, чтобы скроить выражение лица, которое покажет дочке, что с ним все в порядке. Или, по крайней мере, не слишком напугает.
— С мамой?
Похоже, женской логике учат с детства…
— Почему с мамой?
— Ну, она же без тебя ушла.
Сегодня неугомонная соседка все же достала семью Лазаревичей, вытащив Юлю к себе на вечер. Руслан отбился тем, что занят работой, так что жена наслаждалась — или, вернее, «наслаждалась» — компанией в одиночку. Потом придет — расскажет. Хотя Руслан чувствовал, что основным элементом рассказа будет описание кислого лица соседки. Которая явно ждала в гости Лазаревича или хотя бы Лазаревичей, но не Лазаревич.
— Мама ушла одна, потому что мне некогда.
— Занят?