— Вы не подумали, что слишком сильно вмешались в ход истории?
— Подумали, — кивнул Андронов, — На общем ходе смерть какого-то старца влияния оказать не сможет, а мелкие частности уже неинтересны. Вы все равно их не помните.
— Ничего, что по мнению некоторых историков Распутин был человеком, способным остановить будущую войну?
Андронов спокойно посмотрел на разгорячившегося Руслана, откусил небольшой кусочек расстегая, прожевал, сделал глоток чаю…
— А зачем нам ее останавливать? — спросил он.
Руслан растерялся. Такого ответа он не ожидал. Зачем останавливать войну? Как зачем — да чтобы не было ее! Чтобы не было смертей, разрушений, крушения династий и государств — вот зачем!
Нет, бытовало мнение — и Руслан читал об этом, в прошлом будущем — что каждая война, помимо негативных последствий, несет и потенциал положительных изменений. Например, если отменить Крымскую войну 1855 года, то не всплывут проблемы армии и логистики, не будут проведены перевооружение и отмена двадцатипятилетней рекрутчины, не будут развиваться железные дороги, Пирогов не сможет создать полевую медицину, что приведет к потенциально большей смертности в будущих войнах, и так далее и тому подобное.
Но, по его мнению, смерти и разрушения были слишком большой платой за развитие прогресса. Да и непохоже, что Андронов и Ко беспокоятся о прогрессе…
— Чтобы ее не было, — произнес Руслан, наконец.
— А зачем нам чтобы ее не было? — посмотрел в глаза Руслана Андронов.
Вот на это Лазаревич не нашелся, что сказать.
— За что мы вам платим, Руслан Аркадьевич? За сведения о будущем. Самым крупным событием этого самого будущего, из ближайших, будет война. Зная это, можно провернуть несколько торговых операций, которые, после начала войны, принесут огромную прибыль. А в случае, если войны НЕ будет — не менее огромные убытки. Так зачем нам отменять войну?
Однако. Вот так, простенько и цинично ждать наступления войны, чтобы набить себе карман? Зная, что погибнут миллионы, погибнет государство, которому ты, сукин сын, вообще-то служишь, не сделать НИЧЕГО для того, чтобы это остановить, потому что даже не лишишься денег — не сможешь заработать еще.
— Я надеюсь, вы меня поняли, Руслан Аркадьевич? — с некоторым нажимом переспросил Андронов.
— Понял — что? — если бы Руслан подумал, то смог бы понять, на что ему намекает сотрудник охранки, но сейчас он был несколько выбит из колеи и на некоторое время утратил способность к размышлению.
— Поняли, что война нам — необходима. И если КТО-ТО попытается ее остановить — мы будем считать это нарушением нашего договора.
— Это угроза?
— Это предупреждение. Вы можете играться со своими изобретениями, вроде того автоматического ружья, которое вы отправили полковнику Федорову…
Знает, подумал Руслан. Похоже, за нами все-таки следили…
— …или то, о чем вы там разговаривали с Менделеевым-младшим, это пожалуйста. Но если вы вдруг начнете рассылать предупреждения о будущей войне — нам придется прибегнуть к наказанию.
Руслан коротко усмехнулся.
— Напрасно смеетесь. Вас мы, разумеется, не тронем, кто ж режет курицу, пока она несет золотые яйца, но… Подумайте, у вас ведь семья, жена, дочь…
— При чем здесь моя семья? — мертвым голосом произнес Руслан.
— В том-то и дело, что семья тут ни при чем, — по-волчьи улыбнулся Андронов.
Лазаревич привстал, слепо нашаривая карман:
— Если с моей семьей что-нибудь…
— Сядьте, — Андронов промокнул губы салфеткой, — Сядьте!
Руслан сел.
— С вашей семьей ничего не произойдет, до тех пор, пока вы поставляете нам — за плату, хочу заметить, и хорошую плату — информацию о будущем. Но если вы вдруг решите вставлять палки в колеса… Да сядьте вы! Выстрелить вы все равно не успеете, но это переведет наши отношения в совершенно недружественную плоскость…
Голос Андронова из жесткого и властного снова сменился на мягкий и чуть ли не уговаривающий. К сожалению, вместо того, чтобы успокоить Руслана, он напомнил тому о вычитанной где-то повадке сотрудников охранки — при общении с агентами ни в коем случае не показывать им презрение или подчеркивать их подчиненное положение, напротив, всячески демонстрировать равноправные, партнерские отношения, относиться уважительно. ТО есть именно так, как с ним общался Андронов-младший. Следом вспомнилось, что агентов, от которых поступала информация, о революционном подполье, к примеру, в охранке называли — не в лицо, разумеется, ни в коем случае! — «подметками».